Наполеон и Индия
Эту тему просматривают:зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 0
Зарегистрированные пользователи: Нет |
|
| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
Север
цитировать
Зарегистрирован: 19.10.2004
Сообщения: 3653
|
 Наполеон и Индия | Добавлено: Чт Янв 12, 2006 12:05 pm |
 |
|
http://www.livejournal.com/community/ru_1812/148613.html
| Код: | …Рассказывая о Сирийском походе, Наполеон уверенно говорит о своих планах, связанных с Индией. Создается впечатление, что этот поход был задуман еще в Париже. Чтобы уяснить, насколько Наполеон искренен в этом вопросе, необходимо вернуться к истории непростых англо-французских отношений по поводу Индостана.
XVIII век был свидетелем острого соперничества между Англией и Францией из-за колоний на юго-востоке и юге Индии. Первую половину столетия оно проходило с переменным успехом. Порой казалось даже, что шансы французов, ведомых железным генерал-губернатором Французской Индии Дюплексом, являются более предпочтительными. Однако в середине столетия намечается перелом. Во время Семилетней войны французы терпят в Индии несколько поражений, утратив здесь почти все свои владения. Французская компания Обеих Индий оказывается банкротом. Пользуясь ситуацией, англичане развивают бурную колонизационную деятельность на юго-западе (Малабарское побережье), юго-востоке (Карнатик), северо-востоке (Бенгалия) Индии, вытесняя отовсюду французские фактории.
Впрочем, для индийцев побежденные оказались более интересны, чем победители. В отличие от Голландии и Португалии, давно уже не пыгавшихся оспаривать английскую власть на Индийском субконтиненте, французы ощущали и вели себя словно нация великанов, которая здесь, в заморских колониях, вынуждена играть роль пигмеев.
Существовала явная, вопиющая разница между военно-политическим весом Франции в Европе, не умалившимся даже после Семилетней войны, и ее положением в Индостане. Эта разница вызывала реваншистские настроения, причем не только в Пондишери (центр французских владений в Индии), но и в Париже. В середине 70-х годов XVIII века Людовику XVI было представлено не менее десятка проектов изгнания англичан из Индии.
Французские резиденты продолжали проникать в окружение индийских правителей, которые принимали их, чтобы хоть этим припугнуть высокомерных и все более усиливавшихся британцев. Французские купцы раз за разом нарушали торговые ограничения. Если Европа мечтала о вечном мире, то здесь мир мог быть только временным.
Однако была и еще одна причина, по которой французы становились популярны. В 50-х годах ядро войск правителей Хайдарабада, чьи владения охватывали большую часть материковой Южной Индии (так называемый Декан), составляли отряды обученных французскими офицерами сипаев, которых возглавлял полковник Бюсси. Бюсси, один из величайших авантюристов в истории колонизации Индии и вместе с тем талантливый военачальник и решительный политик, фактически превратил Хайдарабад в государство, вассальное по отношению к французской компании Обеих Индий. Поражение в Семилетней войне вынудило французов отозвать Бюсси из Декана, его ставленник в Хайдарабаде потерял власть, а Франция — статус гегемона на юге субконтинента. Однако военный авторитет сипаев Бюсси стоял очень высоко. В последующие десятилетия они, возглавляемые различными французскими искателями приключений, участвовали во множестве междуусобных войн на территории Индостана, добиваясь высокого положения даже в Дели.
В 1778 году Франция выступает союзницей борющихся за независимость Соединенных Штатов Америки. Первые годы внимание Версаля было направлено на Америку; в Индии французские гарнизоны были вынуждены пассивно сопротивляться, постепенно сдавая один город за другим. Однако в 1782 году французский флот адмирала Сюффрена нанес англичанам несколько поражений в Индийском океане и в марте следующего года высадил близ Куддалура небольшой экспедиционный корпус во главе со знаменитым Бюсси.
В этот момент ситуация на юге Индии для англичан была необычайно сложной. Одновременно с боевыми действиями против французов Британия была вынуждена вести войну с Хайдаром-Али и Типу-Султаном, правителями молодого, но сильного Майсурского княжества[1]. Последнее вступило в союз с крупнейшими индийскими державами — Хайдарабадом и конфедерацией маратхов, которые, правда, действовали против британцев не слишком активно.
У Бюсси была возможность объединиться с майсурскими войсками. Возможно, будь французский военачальник моложе, он решился бы оторваться от побережья и совершить марш-бросок через полувраждебный Карнатик. Можно лишь предполагать, на что была бы способна объединенная армия союзников.
Однако весь апрель и май прошли в переговорах. Как раз умер Хайдар-Али, и Бюсси пытался выяснить характер молодого наследника, старался связать его со своими давними знакомцами в Хайдарабаде. Кавалерии у французов не было, поэтому на рискованный марш в сторону осаждавших Мангалур майсурцев Бюсси не пошел.
В конце мая англичане наконец собрали значительные силы и выступили из Мадраса против корпуса Бюсси. По одним данным, численностью они превосходили французов в три раза, по другим — в пять. 13 июня они атаковали войска Бюсси и лишь после двенадцатичасового боя смогли незначительно потеснить противника на правом фланге[2]. Их потери достигали 2000 человек, в то время как Бюсси, активно использовавший огонь орудий и кинжальные контратаки, потерял в четыре раза меньше.
Тем не менее продолжение открытого боя было признано бесперспективным, и французы укрылись в Куддалуре. Здесь, осажденный англичанами, Бюсси узнал о заключении между Францией и Англией мирного договора. Типу-Султан, владыка Майсура, которого фактически бросили маратхи и Хайдарабад, был вынужден еще около года вести войну в одиночку — и заключить с аагличанами мир на почетных условиях восстановления status quo.
Свидетелем этой, последней перед Французской революцией, войны между англичанами и французами в Индии был не кто иной, как виконт Баррас, будущий революционер и фактический глава французского правительства в 1794 — 1799 годах. Именно Баррас покровительствовал планам Наполеона, именно он молчаливо поддержит переворот 18 брюмера... Наверняка Баррас, отправляя генерала Бонапарта в Египет, помнил Индию, помнил майсурских государей — например, то, как в ответ на захват англичанами французского Пондишери в 1780 году Хайдар-Али с огромной армией опустошил весь Карнатик. Он мог рассчитывать на то, что и в 1798 году энергия майсурцев поможет французам.
По миру 1783 года французам были возвращены города Пондишери, Шандернагор, Маэ, Янам, Карикал. В следующие годы Франция продолжала готовиться к возвращению былого могущества в Индии. Мы знаем о прибытии Типу-Султана во Францию в 1788 году и о пышных приемах, устроенных в его честь королевским двором. Однако Французская революция смешала все карты. Пользуясь тем, что их стратегический противник занят внутренними проблемами, англичане в ответ на попытку Майсура в 1790 году оккупировать княжество Траванкур, находящееся на самой южной оконечности Индостана, начали так называемую Третью майсурскую войну. Заручившись поддержкой большинства соседей Типу-Султана, они через два года сломили сопротивление майсурцев (ряд подразделений последних был обучен французскими инструкторами) — как раз к тому моменту, когда началась война Первой коалиции против революционной Франции.
В 1793 году англичане оккупировали французские владения в Индии. Это привело к тому, что значительная часть французских офицеров, инженеров, ремесленников переселились во владения Типу-Султана. Если ранее многие из них скептически относились к событиям во Франции, то теперь все стали убежденными противниками англичан.
Французы обучали майсурские войска, строили мануфактуры, стремились реорганизовать промышленность Майсура по европейским образцам. Было даже организовано производство современного вооружения. Одновременно Типу-Султан активно вел переговоры с якобинским правительством в Париже[3]. Мы знаем, что в своей столице, Серингапатаме, он основал якобинский клуб и сам стал его участником. Неподалеку от княжеского дворца французы-якобинцы посадили дерево свободы и произносили на своем языке речи, о смысле которых августейшая особа не подозревала, а если и подозревала, то умело изображала недалекого туземца, послушно позволявшего увенчать себя фригийским колпаком санкюлотов[4]. В 1796 — 1797 годах Типу-Султан посылает во Францию новый план изгнания англичан из Индии. Однако его ситуация становится в некотором роде двусмысленной, ибо на майсурской службе находились якобинцы, во Франции же власть пребывала в руках Директории.
То ли это обстоятельство, то ли размах вооруженной борьбы, которую Париж вел в Европе против войск Первой коалиции, помешали республиканцам-французам оказать своему экзотическому союзнику деятельную помощь.
Понимая, что англичане с нарастающим беспокойством следят за реформами, происходящими в Майсуре, Типу-Султан решает максимально увеличить число французов на своей службе. Он явно мог рассчитывать на большой отряд французов, с середины 90-х годов находившийся на службе у его северного соседа, низама Хайдарабада. Однако Типу-Султан посчитал, что может получить поддержку и французских отрядов, находящихся на о. Маврикий[5]. Туда была послана шхуна.
Однако Маларти, комендант острова, вместо того чтобы выделить регулярные части, опубликовал воззвание к местным жителям от имени майсурского султана. Эта акция привела к ничтожным результатам — не более ста человек оказались переправлены в Серингапатам, в то время как отношения Типу-Султана с англичанами оказались испорчены навсегда.
Майсур не был готов к войне, когда до Индии дошли известия об Египетском походе Наполеона. Между тем в Британии на Типу-Султана смотрели как на несомненного врага. Задача заключалась в том, чтобы разбить неприятелей поодиночке, пока они не соединились.
Англичане всерьез считали, что Египет — всего лишь исходный пункт для французского рывка к берегам Инда. Было несколько возможных продолжений похода.
Во-первых, — самый естественный — через Красное море. Здесь имелся целый ряд портов, между которыми осуществлялось оживленное судоходство — не только торговое, но и связанное с перевозкой многочисленных паломников в Мекку. Последнее было причиной того, что именно в Красном море англичане в тот момент не имели никакого влияния. Турецкий султан — не без воздействия крайних фундаменталистов-ваххаббитов, господствовавших над Меккой, — запретил использовать порты, находящиеся на формально подвластной ему территории, неисламским судам. Английские купцы в Египте использовали, конечно, арабские суда, но основные линии коммуникаций между Британией и Индией шли либо через Персидский залив, либо вокруг Африки.
Наполеон — при благоприятном для него развитии собьггий — мог бы собрать большой транспортный флот в Косейре, Суэце и в портах южной части Аравийского полуострова. Тот факт, что Наполеон действительно занял Суэц, что спустя некоторое время генерал Бельяр вступил в Косейру, что французы стремились наладить отношения с шерифом Мекки и ваххабитскими правителями Аравии, косвенно свидетельствует о стремлении Бонапарта обеспечить себе путь в Индию через Красное море (но для этого были нужны корабли — хотя бы торговые арабские!).
Еще одним подтверждением могут бьггь события января 1799 года, когда в Суэц прибыл караван судов из Индии. Наполеон, о чем он сам говорит в мемуарах, устремился туда, чтобы лично узнать настроения, царящие в Индии, а также чтобы встретиться с французскими агентами, отслеживавшими ситуацию в Индостане, в первую же очередь в Майсуре.
25 января 1799 года Наполеон пишет Типу-Султану о своем намерении помочь тому в деле освобождения Индии от английских захватчиков. Однако его послания были отправлены в Майсур через султанов Йемена и Маската лишь в мае, то есть слишком поздно.
Поскольку Лондон принципиально не желал ослаблять морскую оборону метрополии, можно было ожидать, что с имеющимися в Индийском океане морскими силами англичане не сумеют перехватить французский десант.
Поэтому было решено нанести превентивный удар. В начале 1799 года в Йемен была отправлена миссия генерала Уилсона, который пытался добиться разрешения на размещение здесь английских сил (специально для этого из Кейптауна в Индию в июне перебрасывались пять батальонов пехоты). Арабы отказались дать такое разрешение, однако в апреле того же года коммодор Планкетт проник в Красное море и захватил там большое количество мелких судов. С этой стороны англичане могли чувствовать себя спокойно.
Второй вариант продолжения похода — через Сирию, Ирак и дальше морем по Персидскому заливу; Персидский залив англичане контролировали, так что чрезвычайных мер в этом районе они не принимали. Куда более их волновала возможность того, что французы отправятся в Индию через Иран. В боеспособность турецких провинциальных армий в Сирии и Ираке не верилось, точно так же как и в способность, (или желание) нового персидского правителя Фетх-Али-шаха организовать сопротивление экспедиционному корпусу французов. В конце концов Наполеон мог договориться с персами о беспрепятственном проходе его войск.
В связи с этим Уэлсли, английский генерал-губернатор Индии, получил указание возобновить дружественные отношения и с Афганистаном, и с династией Тальпуров, правившей Синдом — областью в нижнем течении Инда. Таким образом, хотели перекрыть французам сухопутную дорогу в Индостан. Англичане даже обратились к российскому посланнику Воронцову с предложением отправить в Афганистан войска, которые стали бы более надежным щитом против Бонапарта, чем многочисленные, но недисциплинированные туземные армии. Эта экспедиция не состоялась, но тем не менее и русское правительство должно было понять, что англичане вопринимают такого рода поход как вполне реальную вещь.
Но самое главное происходило в Индии. Уэлсли хотел заранее избавиться от профранцузской «пятой колонны», возглавлять которую традиционно стал бы султан Майсура. В начале 1799 года Уэлсли потребовал от низама Хайдарабада разоружить французский наемный отряд, который был настроен явно промайсурски.
Пообещав дать взамен французов английских наемников, Уэлсли добился положительного ответа. Когда разоруженным французам сполна выплатили жалованье,
задержанное скуповатым низамом уже более чем за год, стало ясно, что они не обратят оружия против облагодетельствовавшей их Британии. Все было готово для войны против Майсура.
В феврале 1799 года английские и союзные им индийские войска вторглись в Майсур с нескольких направлений. Типу-Султан попытался организовать действенное сопротивление. Так, 6 марта при Сидассире он едва не уничтожил один из английских отрядов, неосторожно отделившийся от главных сил. Возможно, Майсур продержался бы долго, если бы не внутреннее недовольство реформам Типу-Султана. Майсурские военачальники переходили на сторону врага, а европейцев в армии Типу-Султана было слишком мало, чтобы компенсировать предательство со стороны подданных.
Уже в апреле остается единственный очаг сопротивления — столица Майсура. 28 апреля англичане сумели сделать пролом в городской стене и начали общий штурм. Несмотря на личную храбрость Типу-Султана и его сыновей, англо-индийские войска взяли Серингапатам. Майсурский владыка погиб в уличных боях, и власть над княжеством была передана занимавшему проанглийские позиции роду Водеяров.
Тем не менее остается вопрос: планировали ли Директория и сам генерал Бонапарт в момент отплытия из Тулона превратить Египетскую экспедицию в Индийскую?[6]
Напомним также, что Директория ждала Наполеона через шесть месяцев обратно, — он должен был возглавить Английский поход. Привлекательность Индии, этой экономической «подбрюшины» Британской империи, была очевидна, но, даже если французская армия добралась бы до Инда и Ганга, это едва ли поставило Лондон на колени. Зато революционная война превратилась бы в колониальную — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вероятно, Индийский поход был для Бонапарта лишь одним из возможных продолжений собьгтий в Египте. В случае успешного сотрудничества с арабами он действительно мог собрать на Красном море внушительную армаду — для перевозки своих войск и арабских добровольцев, отправлявшихся в Индостан на помощь единоверцам[7].
Несмотря на решительность наполеоновского тона при описании им возможного сухопутного пути в Индию, французы до зимы 1798-99 года явно отдавали предпочтение морским вариантам. Мы можем судить об этом хотя бы по тому, что у Бонапарта не было карт сухопутных дорог через Ирак; более того, как с иронией отмечают английские историки, он даже не знал имени иранского шаха.
Когда же стало ясно, что морской путь закрыт, Наполеон мог подумать об Иране. На что он рассчитывал, начиная Сирийскую экспедицию? Был ли это действительно первый этап похода в Индию, каковым он стремится представить события в Палестине в своих мемуарах? Ряд данных позволяют ответить на этот вопрос утвердительно. Во-первых, Наполеон не знал еще о ходе англо-майсурской войны. Во-вторых, он мог рассчитывать создать в Палестине и Сирии базу для дальнейшего броска — возможно, не сухопутного, а морского — через Персидский залив. Недаром Наполеон продолжал налаживать связи с правителями южной части Аравии, которые даже после экспедиции Планкетта могли бы набрать нужное количество судов. Если бы ему удалось поднять христиан — маронитов и греков, — а также жаждущих добычи арабов, то его армия увеличилась бы до приемлимого количества штыков и сабель. В-третьих, он полагал, что вторжение в Сирию заставит турок бросить против него свою регулярную армию (а не армии провинциальных пашей).
Одержав решительную победу, Наполеон принудил бы Порту к перемирию, а возможно, и к поддержке его индийской авантюры, — в конце концов, турки были бы не прочь выпроводить со своих земель орду французских якобинцев, глубокомысленно рассуждающих о Коране.
Причина Сирийской экспедиции могла бьггь и более простой. Наполеон явно сомневался, что французы, отрезанные от Европы после Абукирской битвы, будут долгое время соблюдать дисциплину и сохранят желание воевать. Армию, оказавшуюся посреди чужой страны, время от времени необходимо пришпоривать. Что и сделал Бонапарт, направив ее в Палестину. Он не мог предполагать, что осада Акры затянется надолго, что вместо великого визиря ему придется тратить время на дамасского пашу с его второстепенной и второсортной армией, что, пока французы будут стоять под Акрой, англичане штурмом возьмут Серингапатам, лишая Наполеона если не побудительной причины, то хотя бы повода для вылазки из Египта...
Это оказалось именно вылазкой — к тому же удачно закончившейся. Быстрое взятие Акры спровоцировало бы Наполеона на продолжение похода в глубь враждебной территории с совершенно недостаточным войском и коммуникациями, открьггыми как для ударов со стороны арабов, так и для десантов с моря. К тому же его надежды на вооружение христиан были слишком оптимистичными. Как и в случае с египетскими коптами, местные христиане (за исключением маронитов) уже много поколений назад позабыли о том, что такое военное дело. Упорное сопротивление Джеззар-паши, возможно, спасло жизнь десяти тысячам французов, которые в противном случае растворились бы посреди бескрайних азиатских просторов. Зато оно обрекло Европу на полтора кровавых, хотя и самых блестящих десятилетия в ее истории.
Отьезд Бонапарта из Египта несколько успокоил англичан в отношении их владений в Индостане. Без своего харизматического командующего французская армия стала в глазах Лондона пассивной величиной. Даже сражение при Гелиополисе и штурм Каира, подтвердившие великолепные боевые качества французов, не прибавили опасений по поводу Индии. Смерть Клебера, казалось, развеяла их окончательно.
Однако осенью 1800 года произошло резкое сближение обиженного на своих бывших союзников Павла 1 и Наполеона, вставшего после 18 брюмера во главе Франции. Это сближение еще более подогревалось тем, что русским генералам не довелось непосредственно на поле битвы столкнуться с войсками, руководимыми Наполеоном. Отсиживаясь в своем Египте, он так и не стал настоящим врагом российского самодержца. Явное стремление Бонапарта к единовластию нравилось Павлу 1, возможно видевшему в Первом Консуле Франции свежую кровь, которая должна будет встряхнуть растерявшие рыцарский дух правящие дома Европы.
В октябре 1800 года Павел соглашается с предложенным Ростопчиным планом послевоенного переустройства Европы, в отором Франции и России суждено играть центральную роль. Предполагалось достижение политических целей и снятие напряженности на континенте ценой раздела Т ции. В таком случае Египет оставался бы в руках французов, что означало постоянную потенциальную угрозу Британской колониальной империи.
В промежутке между октябрем и декабрем русское правительство пошло открытый союз с Францией. В декабре Павел и Бонапарт обмениваются посланиями. Дело заходит настолько далеко, что Россия оказывается на пороге войны с Англией. 15 декабря Павел запрещает экспорт в Англию. А уже 12 января донскому атаману Василию Орлову приказано поднимать казачьи полки и отправляться в Индию[8]. Вскоре командовать этой экспедицией будет поручено срочно освобожденному из заключения Матвею Платову, будущему герою Отечественной войны. Павел рассчитывал, что через три месяца казаки доберутся до реки Инд[9].
В отличие от русского царя Наполеон задумал не менее грандиозный, но более разработанный проект совместного похода, который и направил Павлу 1 в самом начале 1801 года.
С первых же строк описания своего проекта он уверяет адресата в том, что австрийский император не помешает французскому экспедиционному корпусу спуститься до Черного моря по Дунаю. Поскольку это препятствие — одно из главных — можно не принимать во внимание, Бонапарт уверенно продолжает[10]:
«Павел 1 даст повеление о сборе в Астрахани армии в тридцать пять тысяч человек, из которых двадцать пять тысяч регулярных войск всех родов оружия, и десять тысяч казаков.
Этот корпус сразу же сядет на суда и отправится в Астрабад, чтобы дождаться там прибытия французской армии. Астрабад станет главной квартирой союзников. В нем будут учреждены все магазины, военные и продовольственные; он станет центром сообщений между Индостаном, Францией и Россией[11].
От Рейнской [французской] армии будет откомандирован корпус в тридцать пять тысяч человек всех родов войск. Эти войска будут посажены на суда на Дунае и спустятся по этой реке к ее устью.
По прибытии на Понт Эвксинский войска пересядут на транспортные суда, заготовленные Россией, переплывут Черное и Азовское моря и высадятся на берегу Таганрога. Затем, минуя этот город, пойдут вдоль правого берега Дона до казачьего городка Пятиизбянки.
Достигнув этого пункта, армия переправится через Дон и пойдет сухим путем к Царицыну, расположенному на правом берегу Волги. Здесь она сядет на суда и спустится к Астрахани. Там войска посадят на купеческие суда, переплывут Каспийское море во всю его длину и прибудут в Астрабад <...>
Тогда армия выступит в поход, пройдет через города Герат, Феррах и Кандагар и вскоре достигнет правого берега Инда.
Продолжительность похода французской армии составит:
На плавание по Дунаю до его устья — 20 дней.
От устья Дуная до Таганрога — 16 дней.
От Таганрога до Пятиизбянки — 20 дней.
От Пятиизбянки до Царицына — 4 дня.
От Царицына до Астрахани — 5 дней.
От Астрахани до Астрабада — 10 дней.
От Астрабада до берегов Инда — 45 дней.
Всего — 120 дней.
Таким образом, французская армия потратит четыре месяца на путь от берегов Дуная до берегов Инда.
Но дабы ничего не преувеличивать, предполагается, что путь продлится все пять месяцев. Следовательно, если армия выступит в начале мая 1801 года, то она должна будет прибыть к пункту назначения в конце сентября. Следует заметить, что первая половина пути будет проходить по воде, вторая же половина — по суше».
Далее Бонапарт подробно объясняет, какие припасы французская армия берет с собой, какие она закупает в России, кто поставляет лошадей и т. д. Особо оговариваются обязанности русских и французских комиссаров, которые должны обеспечить беспрепятственный проход армии.
Воззвание, которое Наполеон предполагал опубликовать от имени французского и русского правительств, наполнено высокой риторикой на тему злодейств и тиранства английских завоевателей Индии, а также благородных целей Бонапарта и Павла. Особый упор делается на отличие настоящего похода от похода Александра Македонского — словно местное население до сих пор жило под впечатлением событий двухтысячелетней давности. Интересно, что Первый Консул собирался расплачиваться с жителями Ирана и Афганистана наличными деньгами.
После этого Бонапарт пишет: «С прибьггием первой французской дивизии в Астрабад первая русская дивизия выступит в поход. Другие дивизии союзной армии постепенно пойдут за ней на расстоянии 25 верст друг от друга. Дивизии будут поддерживать связь друг с другом при помощи небольших казачьих отрядов.
Отряд от четырех до пяти тысяч казаков вместе с частью регулярной легкой кавалерии составит авангард. За ним постоянно будут следовать понтоны; этот авангард станет наводить мосты через реки, охранять подходы к ним и служить безопасности армии на случай измены или какого-либо иного происшествия».
Первый Консул предусматривает все: «Избранное общество ученых и всякого рода артистов должно принять участие в этой славной экспедиции...
Воздухоплаватели и специалисты по фейерверкам будут очень полезны.
Перед выступлением из Астрабада, для внушения жителям тех стран самого высокого понятия о России и Франции, следует дать в данном городе несколько блестящих празднеств, сопровождаемых военными эволюциями... »
В конце настоящего документа Бонапарт рассматривает возможные возражения против такого плана. Он доказывает, что французская армия сможет найти необходимое количество судов и для пути по Дунаю, и для того, чтобы преодолеть Черное море. Первый Консул убежден, что Павел 1 сможет принудить Стамбул не вмешиваться в происходящее; если же английская эскадра Кейта прорвется-таки через Босфор, у русских на Черном море достаточно сил для того, чтобы оказать британцам сопротивление.
Наконец, Бонапарт утверждает, что дорога через Астрабад совсем не пустынная и безлюдная: «В 1739— 1740 годах Надир-шах Тахмасп-Кули-хан, выступил из Дели с многочисленн армией для совершения экспедиции в Персию и к берегам Каспийского моря: он прошел через Кандагар, Феррах, Герат и Решид и прибыл в Астрабад[12]. В то время все эти города были значительны; хотя теперь они много потеряли от прежнего блеска, тем не менее им удалось сохранить немалую часть его.
Что сделала в 1739 и 1740 годах армия вполне азиатская (этим выражается в точности ее характер), то, без сомнения, могут исполнить теперь армии русская и французская».
Трудно сказать, какая роль в этом походе уделялась Египетской армии. Возможно, Наполеон считал, что достаточным будет и того, что она отвлекает на себя значительные силы англичан, сосредоточенные в Средиземноморье, а также практически всю турецкую армию.
Грандиозность плана Первого Консула неоднократно вызывала скептические отзывы историков. Его расценивали и как утопию, рожденную головокружением от успехов, и как политический жест, имевший целью привязать к себе Павла. Во всяком случае несомненно, что этот план был ничем не хуже и не лучше многих других авантюр Наполеона — от Итальянского похода 1796 года до Йены, Континентальной блокады и войны 1812 года,— авантюр, которые и сделали его величайшим полководцем и политиком в истории Европы. Поскольку план так и не был воплощен в жизнь, мы не можем оценить его реалистичность.
Англия знала о происходившем сближении, поэтому постаралась заранее принять некоторые меры. 4 января 1801 года был заключен антифранцузский союз с иранским шахом Ага-Мохаммедом. В январе же к турецкому паше Багдада был отправлен полковник Малькольм. Он должен был заставить этого пашу оказать сопротивление предполагавшемуся вторжению в Месопотамию русских из Закавказья и французов из Египта. Англичане явно не думали, что Наполеон предложил более кардинальный вариант похода на Индию, — мы видим, что для поддержки наступления на Египет из Индостана была послана целая дивизия. Можно сказать, что Лондон хранил подчеркнутое, высокомерное спокойствие.
И действительно, до Астрабадской экспедиции дело не дошло. В марте 1801 года англичане высадились в дельте Нила. В ночь на 12 марта в ходе дворцового переворота был убит Павел 1. Александр 1 повел себя по отношению к Наполеону куда более осторожно и тут же приказал вернуть казаков из их безумного похода по зимним степям между Волгой и Яиком. Индия так и осталась для Франции миражем — вечно ускользающим, а потому прекрасным.
<…>
Падение Каира и Александрии (в 1801 г.) стало неприятным известием для Наполеона. Он рассчитывал, что в мирных переговорах с англичанами армия, удерживающая Египет, явится одной из козырных карт. Тем не менее, по условиям Амьенского договора Франция возвращала себе статус колониальной державы, получая все захваченные Англией заморские территории.
Наполеон, вплоть до начала войны 1805 года, затратил на колонии немало усилий и средств. Но главными целями его геополитических помыслов оставались Египет и Индия.
В 1802 году в страны Восточного Средиземноморья был отправлен полковник Себастиани. Целью его миссии являлся зондаж настроений среди провинциальных правителей Оттоманской империи, а также прямая военная разведка. В Лондоне полагали, что данная миссия готовит новое вторжение французов — либо в Египет, либо в Сирию.
В апреле 1803 года из Бреста вышла эскадра под командованием Декана. Этот генерал должен был принять от англичан француские города в Индии и вез с собой 1800 солдат для их гарнизонов. Однако следующим его шагом должно было стать разжигание антианглийских настроений и — при удобном случае — начало общего восстания в Индостане. Поскольку уже в мае 1803 года последовал разрыв дипломатических отношений Франции и Англии, британские корабли не позволили Декану добраться до Индии, и он со своим отрядом укрылся на острове Иль-де-Франс, откуда организовал настоящую каперскую войну против английского судоходства.
Серия новых всеевропейских войн сделала невозможной реализацию планов Наполеона по поводу Египта и Индии. Лишь в 1810 году он вновь вернулся к своей мечте о приобретениях на Востоке. В это время в Париже шла детальная проработка новой экспедиции в долину Нила, которая должна была стать первым этапом похода в Индию. Наполеон отбирал войска, генералов, отправлял секретные миссии...
Однако и эта попытка завершилась ничем. Во-первых, англичане, опираясь на Мальту, продолжали господствовать на Средиземном море, и французам уже не приходилось рассчитывать на повторение ситуации начала 1798 года. Во-вторых, значительные силы Наполеона были связаны войной в Испании; не завершив ее, не стоило рассчитывать на равновесие в Европе, необходимое для того, чтобы император мог со спокойным сердцем маршировать по восточным пустыням. В-третьих, в 1805 году в Египте к власти пришел Мухаммед Али, энергичный и популярный правитель, который создал в своей стране вполне дееспособное подобие настоящей европейской регулярной армии. Справиться с ним было бы куда сложнее, чем с мамлюкским ополчением.
И хотя к мыслям о совместном с Александром 1 походе в Египет Наполеон возвращался еще в Москве, в сентябре 1812 года, ожидая результатов переговоров с русским царем, его проекты 1810 года оказались последней попыткой реализовать мечты о власти над таинственным Востоком.
[1] Майсурское княжество в 1761 году создал Хайдар-Алн, отец Типу-Султана, оторвав от Хайдарабада значительные территории к югу от реки Кришна. В 1782 году он умер. Бюссн, много сделавший для могущества Хайдарабада, так и не смог до конца смириться с новым положением на юге Индии. В своих рапортах он неоднократно называет Типу-Султана и Хайдара-Алн узурпаторами. Однако союзнические обязательства по отношению к ним Бюсси выполнил полностью.
[2] В этом сражении — как практически во всех сражениях между англичанами и французами, происходивших в Индии, — отличились ирландские эмигранты, служившие в войсках Бюсси.
[3] Впрочем, Типу-Султан искал помощи и в других странах. Так, например, именно нм было спровоцировано неудачное вторжение афганского правителя Заман-шаха в Пенджаб в 1794 году.
[4] В конце концов, отец Типу-Султана был узурпатором, а еще Платон утверждал, что демократия и тирания являются крайне близкими друг другу типами власти.
[5] Остров Маврикий, находящийся в южной части Индийского океана, так же как и соседний остров Реюньон, принадлежал французам и в XVIII столетии являлся базой французского флота.
[6] Пожелание прорыть канал через Суэцкий перешеек, которое высказала Наполеону Директория, являлось скорее стратегическим ходом, так как такого рода предприятие ни с финансовой, ни с технической точек зрения не могло быть выполнено быстро. Вот если бы Египет стал настоящей французской колонией, Суэцкий канал превратился бы в кратчайший путь для проникновения французского флота в Индийский океан.
[7] Впрочем, не нужно забывать, что для прикрытия этой акции был необходим современный военный флот. На Индийском океане такого флота у Франции не было. Следовательно, приходилось ждать прорыва эскадры из Бреста и завершения ее многотрудного пути вокруг мыса Доброй Надежды.
[8] Мы знаем, что в ноябре — декабре 1800 года Павел активно составлял планы кампании в Германии: он хотел открыть «второй фронт» против австрийского императора и сторонников Англии в Северной Германии. В начале 1801 года было решено подготовить для каперских действий в Индийском океане русские корабли в Петропавловске-Камчатском. Рассчитывали также, что к лету Бонапарт заключит мирный договор с Турцией и тогда русский Черноморский флот присоединится к франко-испанским морским силам.
[9] Маршрут их похода прокладывался скорее исходя из известных названий, чем из политических и географических реалий Средней Азии. Добравшись до Оренбурга и перейдя через Яик, казаки должны были затем отправиться в Хиву и Бухару, откуда, как предполагали, до Инда достаточно близко.
[10] Цитируется по изданию: «Проект сухопутной экспедиции в Индию, предложенный императору Павлу 1 Первым Консулом Наполеоном Бонапарте». СПб., 1880.
[11] Таким образом, этот план подразумевает фактическую оккупацию Астрабада — причем русскими войсками. Возможно, Наполеон знал о знаменитом Персидском походе Петра ! 1722 — 1723 годов, когда русские войска проникли до Решта. До 1732 года Астрабад формально принадлежал России.
[12] Наполеон, видимо, путает. Надир-шах, правитель Ирана (1736 — 1747 гг.), со ршил в 1737 — 1739 годах поход в Северную Индию и взял Дели. Тот поход, о котором говорит Наполеон, являлся возвращением персидской армии на родину.
|
|
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Реклама
|
|
|
Север
цитировать
Зарегистрирован: 19.10.2004
Сообщения: 3653
|
| | Добавлено: Пт Янв 13, 2006 2:18 pm |
|
|
Пондишери, Путтуччери, город и порт в Индии на берегу Бенгальского залива. Административный центр союзной территории Пондишери. 90,6 тыс. жителей (1971). Железной дорогой связан с г. Мадрас. Развита хлопчато-бумажная промышленность (в пригороде); имеются красильные (окраска в синий цвет — индиго), рисоочистительные и маслобойные предприятия.
П. основан в 1674 как фактория и форт французской Ост-Индской компании. Главный опорный пункт французских завоевателей на Индостанском полуострове,
П. в 18 в. стал объектом ожесточённой англо-французской борьбы. Неоднократно переходил из рук в руки. Так, в 1761 после длительной осады был захвачен войсками английской Ост-Индской компании, крепость П. была срыта англичанами, но город по Парижскому договору 1763 оставлен за Францией. П. служил административным центром французских владений на Индостанском полуострове. По франко-индийскому договору 1954 П. вместе с др. бывшими французскими владениями был воссоединён с Индией. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Север
цитировать
Зарегистрирован: 19.10.2004
Сообщения: 3653
|
| Посол в России | Добавлено: Пт Янв 13, 2006 2:25 pm |
|
|
Лористон (Lauriston) Жак Александр Бернар (1.2.1768, Пондишери, Индия,—12.6.1828, Париж), маршал Франции (1823). Окончил парижское арт. училище. Служил в войсках Франц. Республики, в 1796 уволен из армии в чине полковника. После гос. переворота 18 брюмера Л. стал адъютантом Наполеона Бонапарта (1800), выполнял отд. дипломатические поручения. В 1805 произведён в генералы, возглавлял франц. воен. экспедицию на Антильские о-ва. В 1806 имперский комиссар в Далмации, в 1807 губернатор Венеции. Позднее принимал участие в боевых действиях в Австрии, командовал артиллерией в сражении при Ваграме (1809). В 1811 Наполеон назначил Л. послом Франции в России, и он оставался им до начала войны 1812. Перед отступлением франц. армии из Москвы Наполеон, потерявший веру в победу над Россией, 4 окт. 1812 направил Л. в лагерь М. И. Кутузова для предложения мирных переговоров. При отступлении франц. войск из России Л. возглавлял арьергард. В 1813 командовал корпусом. В Лейпцигском сражении 1813 был взят в плен союзными войсками. В 1814 Л. перешёл на службу к Бурбонам, сначала командовал ротой мушкетёров королевской гвардии, а затем пехотной гвард. дивизией. В 1823 один из командующих экспедиц. корпусом, направленным для подавления революции в Испании. В 1824 был назначен гос. министром Франции.
 |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
Вы можете начинать темы
Вы можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
|
|
|
Реклама:
-
|
|
Альбом
FAQ
Поиск
Правила
Регистрация
Вход
