Папирус
Эту тему просматривают:зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 0
Зарегистрированные пользователи: Нет |
На страницу Пред. 1, 2, 3 След. |
| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
jey
цитировать
Зарегистрирован: 08.10.2004
Сообщения: 744
Откуда: Latvia
|
 | Добавлено: Чт Янв 05, 2006 1:00 am |
 |
|
Я цитатну, пожалуй, для вящего сравнения метода Плиния и всяческих реалий (пардон за обьем):
| Цитата: | Manufacture of papyrus as a writing-ground
As can be appreciated from the structure of the plant, it is a very suitable species from which to process this particular kind of writing surface. The vascular bundles serve to give the sheet its strength by forming a structure, in this case a criss-cross network, and the parenchymous material fills and gives body to this framework. The lower portion of the stem is used for papyrus manufacture (see also p. 235). First, it is thicker and has more pith. Secondly, because the fibres run the length of the stem, which tapers at the top, it follows that the fibres are more densely packed at the top, making this part of the stem more fibrous.
The only surviving ancient account of the manufacture of papyrus is given by Pliny (Nat. Hist. XIII.23 [74-7]; see Rackham 1968: 142-5; Mayhoff 1909: 442-4). This problematic description has been much discussed (e.g., with bibliographies, Lewis 1974; Bulow-Jacobsen 1976; cf. Btil-ow-Jacobseni986). Many modern writers (e.g. Lucas 1962: 138-40; Lewis 1974: 34-69; Nielsen 1985: 58; Menci 1988) consider this account to be correct in basic method, but ambiguous in detail. However, from examination of the ancient examples, and from the experience of various individuals who have made papyrus sheets in more recent years, such as Bruce (1790: v. 5, pp. 9-10), and, in this century, Gunn, Ibscher, Lucas, Baker (Lucas 1962: 138-9), Ragab (1980b: 131-50), Basile (1972; cf. 1977), Leach (1975: 6-14), Owen and Danzing (1993: 36- , and, most recently, Basile and Di Natale (1996) and De Bignicourt and Flieder (1996: 488-93), the basic method can reasonably be deduced to have been as follows (see Fig. 9.2):
- Cut the stems into manageable lengths and peel
away the rind.
- Thinly slice the pith into strips longitudinally, along
one of its three flat sides.
- Lay a series of the strips onto a board, side by side,
just touching each other, or slightly overlapping, to
make the first layer.
- Lay a second similar layer of strips over them at right
angles.
- Press or beat the two layers together and allow them
to dry.
The basic process seems uncommonly simple. However, questions of craft practice arise, unanswered by Pliny's account, or by the various papyrus-making experiments undertaken in modern times. First, there is still some discussion as to whether the strips were butted up to each other, or overlapped. Examination of ancient material by the authors suggests that both methods could be used, and that in any one papyrus roll the technique employed was fairly consistent. In some badly made ancient papyrus, occasional narrow gaps may be observed in one of the two layers of papyrus, where for a few centimetres the edges of two strips do not quite meet. This may have been due to the use of slightly damaged strips, rather than mere carelessness in laying the strips down.
In modern trials, both methods have been used, with seemingly similar results. In his experiments. Baker favoured butting up, possibly seeking to avoid ridges where the two layers overlapped (Lucas 1962: 139). However, papyrus strips, before pressing or beating, are made up of a considerable amount of air which is expelled during manufacture. The strip is reduced after pressing and drying to less than a quarter of its original thickness (Ragab 1980a: 116). This process allows plenty of scope for unevennesses to be reduced by the time that the papyrus has dried. Therefore the danger of forming ridges is almost negligible. Also, overlapping the strips would naturally reduce the possibility of the gaps that could result if the strips were not butted up to one another sufficiently closely. Baker, however, found that skill in laying down the strips amid ensure that no gaps occurred.
Another recently proposed theory as to the manufacture of a papyrus sheet argues that the outer rind was first removed, and then a needle-like implement was used to peel off the pith in an unrolling action, thus obtaining one continuous slice. Two such layers would then be combined to produce a papyrus sheet. Hendriks was the first to investigate this possibility in detail, and it has become known among papyrologists as the 'Hendriks method* or the 'Groningen solution', as samples were used from Botanical Gardens of Groningen State University (Hendriks 1980; 1984; cf. comments by Turner 1980; Lewis 1981; Holwerda 1982; Lewis 1989: 16-21). Some experiments have been carried out with fresh papyrus stems using both the slicing and the unrolling methods and comparing them under SEM and a stereo microscope (Wallert 1989). The result was that the 'peeled' papyrus had an uneven surface texture that was identifiable under the microscope.
However, applying the knowledge gained to ancient material has been less successful and ultimately inconclusive. It also appears that it is not easy to peel the pith in this unrolling fashion. Both Wallert (1989: 5) and Owen and Danzing (1993: 37) found it difficult to accomplish without holes, tears and unevenness in the layer. However, it is not impossible that ancient craftsmen might have developed such a skill. Another objection that has been raised is that the stem of the papyrus plant tapers, however slightly, and thus it would be impossible by the Hendriks method to produce a continuous layer in which the fibres continued to run parallel with each other throughout the sheet. If strips are used, the tapering of each individual strip is minimal, and compensation can even be made for this by reversing the direction of alternate strips.
A few instances have been reported of the apparent manufacture of papyrus sheets in three layers. Budge claimed that the Greenfield Papyrus in the British Museum (see Fig. 9.3) was written upon papyrus of this kind: 'The material is composed of three layers of papyrus, supplied by plants which measured in the stalks about 4 inches in diameter' (Budge 1912: xxii-xxiii). Unfortunately the papyrus is mounted upon a paper backing, and the structure cannot be assessed from a surface examination. It would be necessary to remove the backing from the papyrus in order to examine it over transmitted light, or to lift up the layers. Neither interference can be justified in the case of a papyrus which is in particularly good condition and needs no conservation treatment. As mentioned by Cerny (1952: 31, n. 10), Ebers, in his edition of the medical papyrus that bears his name, quoted Schenk (Professor of Botany at Leipzig) as stating that coarser papyrus was manufactured from three layers (1875:3). Schenk seems to have examined very few samples, and to have noted three layers in a Book of the Dead in the Leipzig Library. Cerny states that he himself had never encountered a three-layered papyrus. Bulow-Jacobsen (1978) describes a Greek literary papyrus, which is probably of the three-layered type.
No example has yet been reported of papyrus originally manufactured in more than three layers. It is necessary to distinguish other reasons that can make papyrus take on a multi-layered appearance. Users of papyri sometimes strengthened and repaired old papyri by pasting 00 an extra layer of ordinary papyrus. This might vary from a small repair patch to a backing sheet the size of a normal papyrus sheet. Sheet-joins (see pp. 236-7), can occasionally be abnormally wide, especially if they are the amateur work of a user, rather than made by the manufacturer. Although cartonnage (see p. 243) is often readily identifiable, fragments extracted from cartonnage and composed of two or more layers of papyrus still adhering together can give the impression of extremely thick papyrus.
A feature that is quite noticeable is the great thickness of certain papyri of the Late Period or Greco-Roman period. There are certainly only two layers but the strips themselves must have been sliced very thickly. It is widely accepted that the Greek style of reed pen (which in the Ptolemaic period quickly ousted the traditional Egyptian rush pen - even, eventually, for the writing of Demotic) was likely to puncture the thinnest qualities of papyrus, and that this led to a general increase in the thickness of papyrus. However, this characteristic has also been noted in papyri from a rather earlier period. For example, the funerary papyri of Pashebmutwebkhet and Dimutiudu (BM EA10988 and BM EA74136; Quirke 1993: 57, 35), both from Thebes and dated to с. 95<э ВС, are notably thick in this way.
Apart from the method of forming the layers, the most contentious aspect of Pliny's account of papyrus manufacture is his reference to the practice of moistening the sheets with Nile water prior to pressing, in order to cause the layers to adhere together. Pliny inferred that Nile water contained an adhesive. In ancient practice, it may have been usual, if the papyrus became dehydrated during the cutting and laying down of the strips at right angles, to remoisten the sheet before pressing. Nile water might naturally be used for this, as workshops were likely to have been located near the plantations. Experiments in recent years have shown that the layers must be pressed while still moist. Pliny perhaps misunderstood what he saw, or what he was told. Now, the adhesive qualities of Nile water are discounted, and the reasons for the adhesion or bonding of the two layers are more fully understood.
Papyrus does contain natural gums in its cell-sap (see p. 234). Whether this is the principal cause of adhesion in papyrus is nevertheless open to question, and this issue has been much discussed. Recent experiments have all found that pressing the layers together was enough to ensure adhesion (Leach 1975: 8; Owen and Danzing 1993: 37; De Bignicourt and Flieder 1996: 489). Ragab (1980a, cf. 1980b: 151-60) proposed that physical bonding is the main reason for the lamination of the horizontal and vertical layers. The theory may be briefly outlined.
The pith of the papyrus stem is made up of ground tissue and fibres. The ground tissue consists of three-armed parenchyma cells with air spaces between them. When the two layers are pressed together during manufacture, the air is expelled, and the parenchyma cells are forced together, occupying the previous air spaces. They interlock in what Ragab describes as a dovetail effect. The ground tissue of the two layers is now effectively bonded together, with a much reduced bulk due to the expulsion of the air. Ragab states that, upon drying, the bulk is reduced even further. This shrinkage causes the dovetail bond to set and dry in a permanently locked position. The process could therefore be seen to have considerable similarity to that of traditional paper-making (that is, the manufacture of paper from pulp). Ragab measured the thickness of the papyrus strips in samples of papyrus of his own manufacture, before and after pressing, and also after drying. The strips after pressing were reduced by 75 per cent of their original thickness, with a further loss of 5 per cent on drying. The fibres remain embedded in the ground tissue throughout the manufacturing process and form the network around which it bonds.
Examination of the cell structure carried out by Roland and Mosiniak (1987) resulted in a similar view of the capability of the ground-tissue cells to bond mechanically, and also physio-chemically. They stated that the microfibrils which make up the cell walls are arranged in a series of spirals, which enables a highly effective bond to be made as the microfibrils interlock together under pressure. They further found the cell walls to be coated with polysacchar-ides, with chemical groups able to form hydrogen bonds with other cell walls.
If this is the case, it follows that the beating and/or pressing of the papyrus layers is a crucial part of the manu¬facturing process. Again, we know very little about ancient practices. Pliny says they are pressed in presses', and then 'dried in the sun' (Lewis 1974: 37). Modern-day experiments have involved beating the two layers together with a mallet, or using a roller for the purpose, or pressing by weights or other means, followed by drying, with or without pressure. If Pliny's account is to be believed, the ancient or at least the classical, practice was to dry without pressure, having pressed the strips together first. One of the authors has made sheets by beating the layers together and allowing them to dry in the air. The air-drying was successful, in that the layers proved to have adhered well, and no subsequent distortion occurred during drying. Recent experiments at the Brooklyn Museum by Owen and Danzing (1993), however, found that air-drying alone, or just light pressing, was not sufficient to ensure a good bond, and heavy pressing was crucial. In fact, it seems, whether the sheets are beaten, rolled or heavily pressed, if this stage is accomplished efficiently, the papyrus can be air-dried. Once enough pressure has been applied to ensure the bond between the two layers, the papyrus can be dried in or out of a press. In procedure, this may have resembled the way in which a traditional bookbinder today will 'nip' a book in the press to ensure a good bond when, for example, pasting down the end papers. One firm application of pressure or twist of the press will seal the bond and it is then left to dry out under less pressure. In view of the extreme thinness and fine texture of some papyrus produced in ancient Egypt, it is difficult to imagine how this could have been achieved by direct beating with a mallet. The experience of one of the authors is that the fibres distorted a little and gaps and holes resulted where the papyrus had been beaten too heavily. It was difficult to achieve an even pressure over the sheet, although this has been accomplished very successfully in the case of much ancient papyrus. Owen and Danz-ing experienced the same difficulties, and found rolling a better alternative. However, the problems could perhaps be explained, in both cases, by a lack of acquired skill. It is also true that many extant papyri are not of good quality and show the gaps and holes of inferior manufacture. There is no evidence from Pharaonic Egypt for any kind of press, in the sense of a permanent mechanism designed to bring two flat surfaces together and maintain pressure between them (for the means employed to 'press' grapes, for example, see Chapter 23, this volume). Such an apparatus for papyrus could have employed the very simplest technology, and it is conceivable that large workshops (if they existed) were equipped with devices that were not available to smaller concerns. However, it must remain a possibility that even the finest quality papyrus that survives was produced by skilful beating with mallets.
Adhesion by physical and chemical bonding requires no extraneous adhesive. Papyrus contains natural gums in its cell sap, which were analysed by Hepper and Reynolds (1967) at the Royal Botanical Gardens at Kew. They found it to contain galactose and arabinose and a trace of rhamnose. These are simple sugars which occur in many vegetable gums and seaweeds, and are the main constituents of several natural adhesives such as gum arabic and tra-gacanth. They concluded that this must be the cause of the joining together of the two layers. Ragab (1980a: 114-15) disputed that the sap played any important part in the adhesion. He conducted various tests, including one in which he removed the sap from papyrus strips by rolling them, then smeared them with the original sap, and placed them in a press to dry. They did not adhere. In fact, the modern Ragab method, which successfully produces papyrus sheets in great quantity, involves soaking and rolling the sap out of the strips completely, to remove all soluble carbohydrates. They are then once more soaked with water, to cause the air ducts to swell again. The two layers are then formed, and pressed together. This must give weight to the theory that physical bonding is the main cause of adhesion. More experimentation would be necessary to come to a firm conclusion about how large a part the natural gums play in the adhesion of the two layers, but as yet no one making papyrus has needed to use extraneous adhesive.
A further question arises, however, because microscopic examination has found starch adhesive between the layers of ancient papyrus samples (Barrandon et al. 1975; Weidemann and Bayer 1983), indicating that die Egyptians could, at least on occasion, use extra paste as part of their manufacturing process. Whether or not tins was necessary is another question. Weidemann and Bayer expressly state that starch adhesive was found between ihe horizontal and vertical layers, as opposed to starch grains, a quantity of which might be expected to be pieseul in plant material. Barrandon et al. (1975: 9) observed an adhesive, which they state was probably paste, on the mtrrnal surface of one layer only. De Bignicourt and Fbeder (1996: 490) undertook microscopic studies of ancient and modern samples of papyrus to try to establish whether die starch derived from within the plant and tbmJutc appeared as starch grains, or was added as paste, wfakh would result in its being present as amorphous starch. In the case of the ancient samples, this was not a straightforward question, as starch grains break down over time, particularly because of the long-term effects of taupeia-ture and humidity, and thus are difficult to distinguish from amorphous starch. However, they concluded that there was no starch adhesive present except on samples which were either sheet-joins or cartonnage.
It is also to be noted that during modem conservation processes which involve the treatment of papyrus in water, the vertical and horizontal layers do not dekminate, bat remain firmly fused together. The adhesives that have been identified in the cell sap are water-soluble, and so also is starch paste. If the layers were caused to adhere by no other means than by one or both of these adhesives, some de-lamination would be expected. However, this does not happen. In addition, it is well-known that the older, harsh techniques for extracting papyrus from cartonnage, which included the use of acid (see p. 245), especially tended to cause the pasted sheet-joins to come apart but did not affect the papyrus layers themselves.
Two final issues to be discussed here concerning the manufacture of sheets are (1) the optimum time for the harvesting of the plant and (2) the optimum part of it to use. We have some information from the Greco-Roman period, outlined by Lewis (1974:103-14), as to when plantations were leased out, and about certain conditions which were laid down to control the harvesting. The plant could be harvested throughout the year, and study of the documents led Lewis to deduce that the yield increased from March onwards, June to August being the most productive time of year. This might be explained by the fact that the floodwaters were highest from September to March. By June, water-levels would have subsided sufficiently to give access to the plants without the use of boats, and harvesting would therefore have become more efficient and productive. Lewis, however, stresses that the evidence indicates that harvesting did continue throughout die year, even in the inundation season.
Lewis also states that in the Classical period the practice was to bundle the stalks into units of one armful or six armfuls. In fact, we have very few examples of representational evidence from Pharaonic Egypt, but one scene in particular from the early New-Kingdom tomb of Puyemra at Thebes (TT 39; Davies 1922: I, pis. vii-xix) shows papyrus being harvested. For what ultimate use the papyrus is being gathered is not indicated in the scene. However, a single stalk is shown being pulled up by a man who is standing on a shallow papyrus boat and who appears to have no instrument for cutting. A second male figure is tying together a bundle or load of stalks, from which the flower-heads seem to have been removed. Another carries on his back a load, shown with its flower-heads intact, towards the last figure in the scene, who is peeling with his fingers a strip, perhaps of the outer rind, from a single stalk. He does not appear to have cut the stalk into manageable lengths, but is peeling the entire length of it. Stephen Quirke (pers. comm. 1996) has suggested that he may merely be preparing a strip for use in tying together a bundle of stalks.
A much earlier scene from the Fifth-Dynasty mastaba of Ту at Saqqara (Wild 1953: pis. 76, no) shows workmen carrying tied bundles hoisted onto their backs, similar to those in the tomb of Puyemra; one man has fallen under the weight of his load, and is being helped to his feet. The register immediately below depicts the lashing together of papyrus stalks to manufacture boats. It is thus possible that the bundles depicted above were specifically intended for boat-building. However, further registers below depict a variety of marsh scenes, and the top two registers need not be directly linked in subject matter.
Two scenes of papyrus-gathering survive in Middle Kingdom tombs at Meir (Blackman 1915a: 14, pis. 3-4; 21, 2; 25, 2; 26, 1-2; cf. 1915b: 12; pi. 4). It has often been suggested that the former of these two scenes (see Fig. 9.4) represents the gathering of papyrus for boat-building; but it might be noted that the clumps of papyrus are shown being carried away from the papyrus boat under construction. However, in all these tomb scenes (and in the others known), there are no grounds for supposing that the papyrus is being harvested for the manufacture of writing material.
As discussed above, the fibro-vascular bundles are spaced more widely apart towards the bottom of the stem. It is likely that it is for this reason that it has been recommended that this part be used for papyrus manufacture (Lucas 1962: 139; Ragab 1980a: 116: De Bignicourt and Flieder 1996: 489), where the ratio of fibres (fibro-vascular bundles) to ground-tissue (parenchyma) is the optimum for making fine papyrus. Experiments in modem times suggest that it is desirable to select the stalks harvested for papyrus manufacture. They should be neither too old nor too young. In young plant cells, the cell walls consist of practically pure cellulose, but as the stalk grows older it becomes permeated with more ligneous or woody material (Thatcher 1921: 74), and is also more likely to have been bent or bruised. For most modern individuals experiment¬ing with papyrus-making there has been very little choke, and they have had to make do with whatever stalks they can procure. The papyrus made by one of the authors several years ago was made with stalks from a greenhouse in England. Although a sheet of papyrus resulted in which the layers adhered well, it was very brown in colour. Also, the pith had a dry feel about it which led to the suspicion that the stalks had been rather old.
In the absence of any ancient references, it is worm quoting the advice of Dr Ragab who is able to pick and choose his plants from a large plantation.
Though papyrus is a perennial plant yielding one harvest a year (they harvest in summer), yet there is no definite age for the stalk best used for sheet mating as this depends on many factors, amongst which, degree of richness of soil, amount of water level covering the rhizomes and lower coriaceous acuminate sheaths, density of the amount of stalk in one dump, the density of clumps in the field, the degree of nearness of clumps to hedges, dikes, etc. etc. From practical experience we can now judge from the appearance of the stalk whether it is suitable or not to yield good quality sheets. The main characteristics of a good quality stalk are the following
1 the stalk should be erect, not drooping or twisting.
2 It should have nearly uniform cross-sections throughout its length: i.e. the normal tapering of the stalk should not be very pronounced in order to givestrips of uniform width instead of the normally tapering form of the ordinary stem.
3 The stem should have no bruises, bends or scratches, since a brown colour is certain to happen in the affected area.
4 above all the skin should be tender and have a wax white colour of its lowest part when the acuminate sheaths are stripped out.
(H. Ragab, pers. comm. 1975; cf. Lewis 1989: 20)
Obviously, the higher up the stem the more fibrous the pith will become. Pliny mentions that 'the choice quality comes from the centre, and thence in order of slicing' (Lewis 1974: 37; cf. Mayhoff 1909: 442-3; Rackham 1968: 142-3). The meaning of this passage has been much debated, but, to judge from his precise wording, he may possibly mean the innermost portion or heart of the pith, rather than the middle section from the length of the stem. Thus he seems to have believed that the strips peeled from nearest the outer rind would be tougher than the material in the centre. However, Ragab states that, once the outer rind has been peeled away, the pith has a homogeneous structure, and that distance from the centre of the stem makes no difference; either the stalk is good or it is not (Ragab 1980b: 119).
In their experiments using plants from the Natural History Museum in Paris, De Bignicourt and Flieder (1996) found that the colour of the final sheet depended upon its thickness, and upon the speed of drying. When papyrus pith is exposed to air it darkens. This is because, in the presence of oxygen, enzymes contained in the plant catalyse a series of chemical changes in the phenols, also present in the plant, ultimately producing quinones. Quinones have the characteristic of being coloured. When the papyrus is dry, this action and the resulting discoloration stop. Consequently it was found that, the finer the sheet, the quicker it dried, and the lighter the colour.
Before leaving the question of papyrus manufacture, it should be noted that work on this subject has been taking place for many years in Sicily by Dr Corrado Basile, founder of the International Institute of Papyrus at Syracuse (Basile 1972; cf. Basile 1977; Basile and Di Natale 1996). The plant and its manufacture into a writing ground has a long history on the island, and a museum devoted to the subject is located at Syracuse (Basile and Di Natale 1994). Tack-holm and Drar concluded that the plant was introduced by the Arabs during their domination of the island in the tenth century AD (1950: 135). However, Basile and Di Natale report that many authors writing in the eighteenth century AD believed that it was introduced into Sicily during the third century ВС, their conclusions based upon archaeological evidence of communication between Egypt and Sicily at this time (1994: 7). Today, the plant grows along the River Ciani at Syracuse, giving the Papyrus Institute fresh material for use in trials to establish certain aspects of manufacture, particularly the treatment of the freshly cut papyrus strips before they are laid down in vertical and horizontal layers. Recent chemical analysis of ancient Egyp¬tian papyrus samples, organised by the Papyrus Institute in Sicily, and presently unpublished, promises to yield much interesting data on these questions .
|
|
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Реклама
|
|
|
jey
цитировать
Зарегистрирован: 08.10.2004
Сообщения: 744
Откуда: Latvia
|
| | Добавлено: Чт Янв 05, 2006 1:05 am |
|
|
| юг писал(а): | | Ув. jey! Дворецкий действительно приводит byblos как древнегреческий синоним папируса. Вот только про сам ПАПИРУС просвещенные европейцы узнали не ранее 16 века. В связи этим возникает смешная версия: бублос - это бублик, от же ТОРОидальный свиток, он же Тора -Bible... |
Ув.юг! Не уверен я в правильности такой версии. На мой скромный взгляд не бублос должен быть. Мне ближе вариант , исходящий от баблос, все-таки.  Кво вадис опять же и так далее.  |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| просьба | Добавлено: Чт Янв 05, 2006 8:36 pm |
|
|
Ув. jey!
Если возможно, перенесите Ваши соображения изложенные у Горма в данную тему.
Думаю здесь они будут к месту. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
jey
цитировать
Зарегистрирован: 08.10.2004
Сообщения: 744
Откуда: Latvia
|
| | Добавлено: Чт Янв 05, 2006 9:22 pm |
|
|
Если тезисно, то примерно так :
1) Папирус как растение - важный предмет древнеегипетского быта, шедший не только на изготовление папирусов в бумажном его виде но и служивший материалом для строительства кораблей, домов, изготовления предметов быта ( мебель, обувь) и прочего, что только можно сплести , связать и т.д. ( веревки, канаты и прочие нужные вещи). Также был довольно неплохим предметом питания и предтечей жевательной резинки. В принципе, среднестатистическая древнеегипетская семья могла с одним только папирусом (как растением) и построить дом, корабль, сплести одежду, обувь, наваять книги и картин и еще посидеть на однообразной диете без угрозы голодной смерти.
2) в те времена папирус рос по всей территории Египта и находился под контролем государственных институции ( регулировалась сдача папирусных полей в аренду на определенных условиях).
3) Технология производства папируса в те времена - неясна.
4) Соответствие сегодняшнего папируса древнеегипетскому - предмет дебатируемый и недоказанный.
5) Последний папирус, зафиксированный в истории - 11й век.
6) Причины вымирания папируса в Египте - дебатируемые. Среди них - человеческий фактор, изменение климата, засоление земель. В любом случае без человеческой помощи папирус сегодня в Египте не растет, хотя все условия для его произрастания присутствуют. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| что говорят итальянцы | Добавлено: Чт Янв 05, 2006 10:23 pm |
|
|
http://www.saporiegustidisicilia.it/prodotto.asp?idprod=308
О присутствии папируса на территории siracusano, первое достоверное доказательство восходит к 1674 году и представлено палермским ботаником Паоло Сильвио Бокконе, который отмечает растение в квартале " Maddalena ", в окрестностях полуострова Plemmirio, и в S. Cosimano, на территории Августы.
Папирус сегодня - в настоящее время по берегам Синей (Ciane) реки, реки мифологии и исторической славы, которая течет в нескольких километрах от Сиракуз. Заслуга идентифицирования растения Cyperus papyrus L. идет в зачет siracusano Цезарь Гаетани дела Торре, в то время как Саверио Ландолина признан организатора производства папирусной бумаги в Сиракузах в XVIII веке, эта заслуга дала ему известность в литературном и научном мире.
Работу Ландолины продолжили Джузеппе и Винченцо Полити, потом Салваторе и Микеланджело Полити. В последнее двадцатилетие 1800, производство бумаги была выполнена небольшим количеством людей, так, что они оказались не вписаны в Промышленной Статистике Провинции Сиракуз за 1895 год, действительно, поскольку как писал Префект о Сиракузах, " сотрудники лаборатории папирусной бумаги " было всего три человека.
В начале 1900 выпускалось очень скромное количество папирусной бумаги, которая продавалась иностранцам как воспоминание о городе, и чтобы помочь развитию сектора Палата Торговли Сиракуз, которая предложил министерству финансов, использовать папирусную бумагу как бумагу для денег.
В 1922 поднялся кооператив " Согласие ", с техническим направлением Джованни Наро, племянника Сальваторе Полити, где исполняли на бумаге воспроизведение античных папирусов египтян и греков. После угасания деятельность кооператива в 1926, поднялась кооператив " Aretusa ".
Интересно куда делась папирусная бумага выпускавшаяся более 200 лет?
И классический кооператив "Согласия", даже битым словом написано что он делал.
А нам все про Египет. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
jey
цитировать
Зарегистрирован: 08.10.2004
Сообщения: 744
Откуда: Latvia
|
| Лукас пишет | Добавлено: Сб Янв 07, 2006 1:11 am |
|
|
| Цитата: |
Папирус
Растение папирус (Cyperus papyrus), принадлежащее к семейству осоковых (и когда-то в изобилии произраставшее в болотистых районах Нижнего Египта, где теперь его больше нет, хотя оно еще встречается в Судане), употреблялось египтянами для многих целей. Некоторые из применений папируса перечислены Геродотом76, Феофрастом77 и Плинием78 и уже описаны нами. Но главная его ценность заключалась в том, что из него изготовляли листообразный материал для письма, явившийся предшественником бумаги, которая в ряде европейских языков заимствовала даже его название79.
Образцы растения папируса из Судана, по моим измерениям, имели от 2 до 3 м в длину, не считая цветущей верхушки и корня, максимальный же диаметр его [233] был равен 3,5 см80. Стебель имеет треугольное поперечное сечение и состоит только из двух частей: тонкой твердой внешней кожуры и внутренней крупноячеистой сердцевины. Именно последняя и шла на изготовление писчего материала. Способ изготовления пригодных для писания листов из этого на вид малоподходящего для такой цели материала описан Плинием81. По его словам, стебель растения разрезали на тонкие полоски, которые затем раскладывали вплотную одна к другой на столе, а поперек, под прямым углом, клали другой ряд таких же полосок. Потом все это смачивали нильской водой, прессовали и высушивали на солнце. Плиний говорит, что нильская вода, «мутная от ила, обладает всеми свойствами клея». Это сообщение Плиния неясно и неправильно. В нем, например, ничего не говорится о верхней оболочке — снималась ли она или нет перед разрезанием стебля на полоски, хотя на основании следующего его утверждения, что кожура «шла только на изготовление веревок», можно предположить, что ее снимали. Далее, хотя во время разлива вода в Ниле полна грязи и ила, тем не менее она не содержит никаких связующих или склеивающих веществ. Дальнейшие слова Плиния о клейстере, «сделанном из лучшей пшеничной муки, заваренной кипятком», также далеко не ясны, но, вероятно, они относятся к скреплению нескольких листов папируса в один длинный свиток82.
Брюс83 «сделал несколько листов такой бумаги в Абиссинии и в Египте» и говорит, что «некоторые из них были превосходны». Однако это его заявление несколько умаляется другим, что «даже лучший папирус был всегда толстым и тяжелым, очень быстро высыхал, после чего становился твердым и жестким, и никогда не был белым». Брюс, так же как и Плиний, совершенно не объясняет, снималась ли с папируса кожура до [234] разрезания стебля на полосы. Видимо, нет, так как он говорит: «Было, очевидно, известное преимущество в том, чтобы класть кожуру в том же положении, в каком она была до ее отделения, то есть внутренней стороной к внутренней стороне, один ряд — в длину, другой — поперек, после чего на нее накладывали кусок тонкого картона от переплета какой-нибудь книги и все это придавливалось сверху грудой камней». Это делали, как подчеркивает Брюс, «пока материал был влажным», после чего его «оставляли просохнуть на солнце». Брюс добавляет, что, как ему кажется, «сахар или какое-то другое сладкое вещество, которым насыщен сок этого растения, и склеивает полоски между собою».
Я пробовал делать бумагу из папируса следующим образом: сначала я очистил стебель от коры, затем нарезал сердцевину на полоски и сильно сдавил их вместе. Но опыт оказался неудачным потому, что, как я понял позднее, папирус не был свежим. Он был прислан в Каир из Судана, и по дороге сердцевина высохла.
Батискомб Ганн, которому удалось по методу, выработанному Э. Перкинс, изготовить из росшего в его саду в Маади папируса великолепную бумагу84, познакомил меня с примененным им способом, в результате чего я научился делать такой же папирус. Прежде всего нужно нарезать свежие зеленые стебли папируса на куски такой длины, чтобы с ними было удобно обращаться; затем — содрать кожуру и расщепить сердцевину на толстые полоски (не обязательно одинаковой толщины), для чего на одном конце стебля ножом делается надрез и полоса отдирается; после этого на столе расстилается кусок влагопроницаемой материи и на нем параллельно друг другу, слегка внахлестку, размещаются полоски сердцевины; поперек них под прямым углом к первым раскладывается другой ряд полос, также перекрывающих друг друга. Все это следует покрыть тонкой влагопроницаемой материей и в течение часа или двух колотить округлым камнем таких размеров, чтобы его было удобно держать в руке, или деревянным молотком. По окончании этой процедуры положить весь материал на несколько часов или на ночь под [235] легкий пресс. Куски сливаются, крепко слипаются друг с другом и образуют один сплошной лист тонкой, пригодной для письма бумаги85, поверхность которой может быть дополнительно обработана путем лощения. Почти белый цвет получившейся бумаги был, к сожалению, несколько испорчен множеством светло-коричневых пятнышек, которых, без сомнения, можно было бы избежать при соответствующих мерах. Дырки или тонкие места нетрудно заделать до помещения листа под пресс и сушки. Для этого достаточно положить на место изъяна кусок свежей сердцевины и бить по нему до тех пор, пока он полностью не сольется с листом.
Когда был изобретен папирус — не известно. В Каирском музее имеются небольшие написанные на папирусе документы эпохи V86 и VI87 династий, и есть сведения о том,что в Гебелейне88 недавно обнаружены еще десять таких документов VI династии. Еще более древним, однако, является неиспользованный свиток папируса, относящийся к эпохе I династии89.
64 R. MacIver and A. C. Mace, El Amrah and Abydos, p. 31; Pl. XI (5, 6).
65 R. Macramallah, Un cimetiere archaique... a Saqqarah, 1940, pp. 3, 40–42, 47–50.
66 W. B. Emery, The Tomb of Hemaka, p. 43.
67 H. Schaefer, Priestergräber vom Totentempel des Ne-User-Rê, p. 114.
68 G. Brunton, Qau and Badari, I, p. 71.
69 W. M. F. Petrie, Social Life in Ancient Egypt, p. 143.
70 T. E. Peet and С. L. Wооlleу, The City of Akhenaten, I, p. 81.
71 J. E. Quibell, The Tomb of Yuaa and Thuiu, p. 65.
72 W. M. F. Petrie and J. E. Quibell, Naqada and Ballas, pp. 23, 25.
73 H. E. Winlock and W. E. Crum, op. cit., pp. 72–74.
74 G. A. Wainwright, (a) in Heliopolis, Kafr Ammar and Shurafa; W. M. F. Petrie and Others, p. 37; (b) Bull. Soc. Suit. de géogr., IX, Cairo, p. 179.
75 G. M. Crowfoot, The Mat Weaver from the Tomb of Khety, in Ancient Egypt, 1933, pp. 93–99.
76 Herod. II, 37, 92, 96; VII, 25.
77 Theophr., op. cit., IV, 8, 3, 4.
78 Plin, Nat. Hist., XIII, 21–26; XXIV, 51.
79 Нем.— Papier, франц. — papier, англ. — paper.— Прим. ред.
80 Получены мною от сотрудника Суданского геологического управления Г. У. Грэбема.
81 Plin., Nat. Hist., XIII, 21–26; XXIV, 51.
82 Сообщение Плиния пересказано и комментировано Де ла Моллем (D. de la Моllе, in Mémoire sur le papyrus et la fabrication du papier chez les anciens, 1850).
83 J. Bruce, Travels to Discover the Sources of the Nile, 1805, VII, pp. 117–131.
84 В настоящее время экспонирована в Каирском музее.
85 Без добавления какого-либо дополнительного связующего или клеющего вещества.
86 № С. G. 58063, 58064.
87 № J. 49623, С. G. 58043.
88 Chronique d'Égypte, 1936, pp. 57–58.
89 W. В. Emery, The Tomb of Hemaka, 1938, p. 14.
|
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| Справка по Энциклопедии Дидро | Добавлено: Сб Янв 07, 2006 6:52 pm |
|
|
Энциклопедия Дидро
В конце 1750 г. появился составленный Дидро проспект издания с изложением его задач и условия подписки. Оно дыло рассчитано на 8 томов статей и 2 тома таблиц тиражем 4250 экземпляров.
Первый вопрос –была ли в этом проекте запланирована статья Папирус и когда она написана?
Первый том Энциклопедии вышел в свет и поступил подписчикам в середине 1751 года.
Тираж третьего тома (1753 г.) достиг уже 3 тысячи экземпляров.. Следующие 4 тома вышли почти без помех… Число подписчиков и тираж 7-ого тома (1757 г.) превысили 4 тыс.
Однако выхода 8-ого тома пришлось ждать восемь лет.
Тома 8-17 вышли под несколько измененным заглавием «Энциклопедия, или толковый словарь наук, искусств и ремесел, составленный обществом писателей и отредактированный г-ном***. Нёвшатель, у издателей печатников Самюэля Фоша и К в 1765 г.»
Разумеется, место издания (в Швейцарии) и имя издателя служили ширмой.
(стоит обратить внимание на слово Разумеется!) (из книги История в энциклопедии Дидро и Д`Аламбера Ленинград "НАУКА", 1978)
Такая небольшая справочка по энциклопедии Дидро. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| смотрим дальше | Добавлено: Сб Янв 14, 2006 5:54 pm |
|
|
И так, что же нам известно о папирусе.
Современные авторы утверждают, что папирусная бумага известна в Египте с глубокой древности и производилась она в течении 4000 (четырех) тысяч лет, с 3000 года до нашей эры до 10 или 11 века нашей эры. Данное утверждение обычно считают правильным и приводят в пример массу папирусной бумаги найденной в Египте и датируемой выше упомянутым промежутком времени.
Однако посмотрим кто из древних авторов знает, что из растения папирус можно делать папирусную бумагу. Оказывается выбор не велик, за четыре тысячи лет нашлось всего лишь два автора, которые упоминают об использовании папируса для производства папирусной бумаги. Это Плиний Старший в 13 книге «Естественной истории» и Теофраст в исследовании о растениях. Да, маловато будет!
Приведем высказывания Теофраста о папирусе.
Феофраст Исследование о растениях
« Речных растений в Египте вообще так много, что
перечислить их по отдельности каждое невозможно; вообще говоря, они все съедобны и сладкого вкуса. Сладостью они, по-видимому, различаются; особенно питательны три растения: папирус, так называемое sari и растение, которое там зовут mnasion.
(3) Растет папирус не на глубоких местах, а там, где воды
бывает локтя в два, а то и меньше. Корень у него толщиной
с запястье сильного мужчины; длина больше чем четыре локтя.
Он растет по дну, пуская в ил кривые корни, тонкие и густые, и
выгоняет вверх стебли, которые и называются «папирусом»: трехгранные, высотой в десять локтей, с жидкой, ни к чему не годной метелкой. Плодов на папирусе нет вовсе, стебли же разрастаются у него во все стороны. (4) Корни его употребляют вместо дерева
не только на дрова, но и для изготовления разнообразной утвари:
в них много красивой древесины. Самый папирус служит для
многого: из него делают лодки, из коры плетут паруса, рогожи,
некоторые одежды, подстилки, канаты и многое другое. Чужестранцам наиболее знакомы папирусные свитки. Папирус является важнейшим подспорьем в деле питания: все местные жители жуют его в сыром, вареном и печеном виде; сок они проглатывают, а жеванную массу выплевывают. Таков папирус и таково различное его использование129. Растет он и в Сирии на озере, где водится и душистый тростник, из него Антигон130 велел делать корабельные канаты.
6.3.1.
Наиболее замечательны и своеобразны по своим свойствам сильфий и египетский папирус: оба они относятся к растениям с полым стеблем. О папирусе мы говорили (к) уже раньше в разделе о водных растениях; о сильфии следует сказать теперь.»
В данном сообщении две ключевых фразы:
1. «Чужестранцам наиболее знакомы папирусные свитки»
2. «свойствам сильфий и египетский папирус: оба они относятся к растениям с полым стеблем»
Первая фраза очень уж похожа на вставку, не ясно когда и зачем добавленную.
Вторая фраза говорит открытым текстом, что Теофраст не видел реально египетского папируса, и отнесение его к растениям с полым стеблем говорит , что он не представляет даже как из папируса можно сделать папирусную бумагу.
Таким образом сообщение данного автора не может свидетельствовать о наличии в Египте растения папирус из которого можно изготовить бумагу.
Да остается один единственный человек, который за четыре тысячи лет разглядел производство папирусной бумаги. Более вероятно, что писавший от имени Плиния знал о реальном папирусе росшем в Сицилии, но при написании книги по каким то причинам отправил папирус в Египет, где его ни когда не было.
Да, когда в 19 веке была уже реально известна технология изготовления папирусной бумаги из Сицилийского папируса, тогда и появились древнеегипетские свитки. И это даже не скрывалось
Из переписки Ж.Ф. Шампольона (младшего) с А.Н. Олениным.(письмо от 3 октября 1823 года)
« Для Е.В. короля Франции, для Вены и для Лондона было отпечатано три экземпляра «Pantheon Egyptien» на бумаге, имитирующей египетский папирус, таблицы были нарисованы с соблюдением мельчайших подробностей и вполне передают окраску и яркие тона подлинных памятников. Я был бы польщен, если бы русский император захотел иметь подобный экземпляр. Я бы распорядился, чтобы при выполнении его была соблюдена такая изысканность, что этот экземпляр оказался бы вполне достоин государя, который проявил такие блестящие доказательства покровительства литературе и наукам.»
Обратите внимание на фразу «на бумаге, имитирующей египетский папирус». И откуда эта бумага бралась?
И видно, что производство древностей Египта уже отлажено.
Красота однако. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
jey
цитировать
Зарегистрирован: 08.10.2004
Сообщения: 744
Откуда: Latvia
|
| | Добавлено: Вт Янв 17, 2006 1:07 am |
|
|
Ползая по интернету, обнаружил в онлайне A popular account of the ancient Egyptians.Wilkinson, John Gardner, Sir, 1797-1875.New York: Harper & brothers1854. . Там тоже про папирус и бумагу нашлось (стр.96-101) :
| Цитата: | The Egyptians were not less famed for their manufacture of paper, than for the delicate texture of their linen. The plant from which it was made, the Cyperus papyrus of modern botanists, mostly grew in Lower Egypt, in marshy land, or in shallow brooks and ponds formed by the inundation of the Nile, where they bestowed much pains on its cultivation.
The right of growing and selling it belonged to the government, who made a great profit by its monopoly; and though we frequently read of the byblus or papyrus being used for constructing canoes or rude punts, for making baskets, parts of sandals, sails, and for numerous other common purposes, it is evident that we are to understand, in these instances, some other species of the numerous family of Cyperus; which is also shown by Strabo's distinguishing the common from "the hieratic byblus."
The real papyrus, or hieratic byblus, was particularly cultivated in the Sebennytic nome; other parts of the Delta also pro. duced it, and probably even some districts in Upper Egypt. The paper made from it diflered in quality, being dependent upon the growth of the plant, and the part of the stalk whence it was taken; and we find many of the papyri which have been preserved vary greatly in their texture and appearance. They are generally fragile, and difficult to unroll, until rendered pliant by gradual exposure to steam, or the damp of our climates; and some are as brittle as if they had been purposely dried.
We are, however, less surprised at the efiect of the parched climate of Upper Egypt, when we consider the length of time they have been kept beyond the reach of moisture; and our drawing paper, after a very few years, becomes so dry in that country, that it is too brittle to fold without breaking. Indeed, those papyri which have not been exposed to the same heat, being preserved in the less arid climate of Lower Egypt, still keep their pliability; and I have a fragment of one from Memphis, which may be bent, and even twisted in any way, without breaking, or without being more injured than a piece of common paper. The hieroglyphics from their style show it to be of an ancient Pharaonic age, and they contain the name of the city where the papyrus was found, " Menofr (or Memphis), the land of the Pyramid."
The mode of making papyri was this: The interior of the stalks of the plant, after the rind had been removed, was cut into thin slices in the direction of their length, and these being laid on a flat board in succession, similar slices were placed over them at right angles; and their surfaces being cemented together by a sort of glue, and subjected to a proper degree of pressure, and well dried, the papyrus was completed. The length of the slices depended, of course, on the breadth of the intended sheet, as that of the sheet on the number of slices placed in succession beside each other, so that though the-breadth was limited, the papyrus might be extended to an indefinite length.
The papyrus is now no longer used, paper from linen rags and other materials having superseded it; but some few individuals continue to make it in Sicily as a curiosity; and sheets from the plant, which still grows in the Anapus, near Syracuse, are offered to travellers, as curious specimens of an obsolete manufacture. I have seen many of these small sheets of papyrus; the manner of placing the pieces is the same as that practised in former times; but the quality of the paper is very inferior to that of ancient Egypt, owing either to the preparation of the slices of the stalk, before they are glued together, or to the coarser texture of the plant itself, certain spots occurring here and there throughout the surface, which are never seen on those discovered in the Egyptian tombs. The plant is now unknown in Egypt; and the only streams that produce it are the Anapus in Sicily, and a small one two miles north of Jaffa, where it was found by the Rev. S. Malan.
Pliny thus describes the plant and the mode of making paper: "The papyrus grows in the marsh lands of Egypt, or in the stagnant pools left inland by the Nile, after it has returned to its bed, which have not more than two cubits in depth. The root of the plant is the thickness of a man's arm; it has a triangular stalk, growing no higher than ten cubits (15 feet), and decreas' ing in breadth towards the summit, which is crowned as with a thyrsus, containing no seeds, and of no use except to deck the statues of the gods. They employ the roots as fire-wood, and for making various utensils. They even construct small boats of the plant; and out of the rind, sails, mats, clothes, bedding, and ropes; they eat it either crude or cooked, swallowing only the juice; and when they manufacture paper from it, they divide the stem, by means of a kind of needle, into thin plates, or laminie, each of which is as large as the plant will admit...."
"All the paper is woven upon a table, and is continually moistened with Nile water, which being thick and slimy, furnishes an effectual species of glue. In the first place, they form, upon a table perfectly horizontal, a layer the whole length of the papyrus; which is crossed by another placed transversely, and afterwards inclosed within a press. The different sheets are then hung in a situation exposed to the sun, in order to dry, and the process is finally completed by joining them together, beginning with the best. There are seldom more than twenty slips or stripes produced from one stem of the plant.
"Different kinds of broad paper vary in breadth. The largest, in old times, was the Hieratic, for holy purposes..... The best is now thirteen digits broad; the hieratic two less... The Saitic is under nine, being only the breadth of the mallet; and the paper used for business is only six digits broad. Besides the breadth, the fineness, compactness, whiteness, and smoothness are particularly regarded;.... when it is coarse it is polished with a (boar's) tooth, or a shell; but then the writing is more readily effaced, as it does not take the ink so well." Some sheets of papyrus, of ancient date, were much broader than any he mentions, thirteen digits or fingers being only about nine inches and two thirds; and the Turin Papyrus of Kings was at least fourteen inches and a half in breadth.
Pliny makes a strange mistake when he supposes that the papyrus was not used for making paper before the time of Alexander the Great, as papyri are of the most remote Pharaonic periods; and the same mode of writing on them is shown from the sculptures to have been common in the age of Suphis, or Cheops, the builder of the Great Pyramid, 2000 years before Alexander's conquest of Egypt.
It is uncertain until what period paper made of the papyrus continued in general use: there are some deeds and other documents in the Vatican of the fifth and sixth centuries, and in the Munich Library of the seventh, in minuscules; and there is evidence of its having been occasionally employed, to the end of the seventh century, when it was superseded by parchment. All public documents, under Charlemagne and his dynasty, were written on this last, and the papyrus was then entirely given up.
Parchment, indeed, had been invented long before, and is supposed to have been first used for writing in the year 250 before our era, by Eumenes, king of Pergamus; who, being desirous of collecting a library which should vie with that of Alexandria, and being prevented by the jealousy of the Ptolemies from obtaining a sufficient quantity of papyrus, had recourse to this substitute; and this adoption of it at Pergamus obtained for it the lasting name of Pergamena (parchment).
It was made of the skins of sheep and of calves; but to the former the name of parchment is more correctly applied, as to the latter that of vellum. The use of parchment, or of prepared skins, for writing upon, was not, however, first suggested at Pergamus; it had been known ages before in Egypt; and " records kept in the temple" are mentioned in the time of the eighteenth dynasty, 1200 years before Eumenes, written upon skins called Thr, or Tahar-a name which, as Mr. Birch thinks, resembles the Chaldee Tzar. Rolls of leather are also found in the tombs, buried with the deceased in lieu of papyri, which are of a very early period, and were adopted in consequence of the high price of the papyrus paper. The monopoly of the papyrus in Egypt so increased the price of the commodity, that persons in humble life could not afford to purchase it for ordinary purposes; few documents, therefore, are met with written on papyrus, except funereal rituals, the sales of estates, and official papers, which were absolutely required; and so valuable was it, that they frequently obliterated the old writing, and inscribed another document on the same sheet. The same happened afterwards with those on parchment; Cicero mentions palimpsests in his time; and one of his own treatises (de Republica) was subjected to this treatment. For common purposes, pieces of broken pottery, stone, board, and leather were used; an order to visit some monument, a soldier's leave of absence, accounts, and various memoranda, were often written on the fragments of an earthenware vase; an artist sketched a picture, which he was about to introduce in a temple or a sepulchre, on a large flat slab of limestone, or on a wooden panel prepared with a thin coating of stucco; and even parts of funereal rituals were inscribed on square pieces of stone, on stuccoed cloth, or on leather. But though a rigid monopoly secured the value of the paper, it did not ensure the employment of the plant in its manufacture; other and better materials were at length discovered for making paper; and the remarkable prophecy of Isaiah (xix. 7) has come to pass, which foretold the papyrus should " be no more" in Egypt; "The paper reeds by the brooks, by the mouth of the brooks,... shall wither, be driven away, and be no more;" and this Egyptian plant no longer grows in Egypt. Yet its name is destined to survive: the " Bible," or book, is so called from the byblus, and its other name, papyrus, will be perpetuated in " paper."
It was perhaps the desire to increase its value that caused its disappearance from Egypt, havingbeen rooted out from every spot except where its cultivation was permitted by the government; and Pliny either says " it only grew in the nome of Sebennytus;" or that " nothing was grown in )hat district but the papyrus."
In the infancy of society various materials were employed for writing, as stones, bricks, tiles, plates of bronze, lead, and other metals, wooden tablets, the inner bark (hence liber) and leaves of trees, and the shoulder bones of animals. Wooden tablets, covered with wax, were long in use among the Romans, as well as the papyrus; and the inner bark of trees and pieces of linen had been previously adopted by them about B.c. 440. Many Eastern people still write on the leaves of trees, or on wooden tablets, and wdraka continues to signify, in Arabic, both " paper" and a " leaf."
The early Arabs committed their poetry and compositions to the shoulder-bones of sheep; they afterwards obtained the papyrus paper from Egypt, on which the poems called MAoallaquat were written, in gold letters; and after their conquests in Asia and Africa, these people so speedily profited by the inventions of the nations they subdued; that parchment was manufactured in Syria, Arabia, and Egypt, which in colour and delicacy might vie with our modern paper. It speedily superseded the use of the papyrus, and continued to be employed until the discovery of the method of making paper from cotton and silk, called Carta bombycina, which is proved by Montfaucon to have been known at least as early as A.D. 1100; and is supposed to have been invented about the beginning of the ninth century. Being introduced into Spain from Syria, it was denominated Carta Damascena; and manuscripts on cotton paper are said to exist in the Escurial, written in the eleventh century. There are also some on cotton paper in the Munich library, of the eleventh century; and of linen at the beginning of the fourteenth. It is a matter of doubt to what nation, and period, the invention of paper manufactured from linen ought to be ascribed. The Chinese were acquainted with the secret of making it from various vegetable substances long before it was known in Europe; the perfection to which they have carried this branch of art con, tinues to excite our admiration; and" the librarian Casiri relates," according to Gibbon, " from credible testimony, that paper was first imported from China to Samarcand A.H. 30 (A.D. 652), and invented, or rather introduced, at Mecca A.H. 88 (A.D. 710)." It may, however, be questioned whether it was made from linen at that early period, and we have no positive proof of linen paper being known even by the Saracens prior to the eleventh century. The Moors, as might be expected, soon introduced it into Spain, and the Escurial library is said to contain manuscripts written on this kind of paper as old as the twelfth century.
But paper of mixed cotton and linen, which was made at the same time, appears to have been in more general use; and linen paper continued to be rare in most European countries till the fifteenth century. That it was known in Germany as early as the year 1312 has been satisfactorily ascertained by existing documents, and a letter on linen paper, written from Germany to Hugh Despencer, about the year 1315, is preserved in the Chapter-house at Westminster; which, even to the water-mark, resembles that made at the present day.
|
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| | Добавлено: Вт Янв 17, 2006 6:29 pm |
|
|
Приведу перевод фрагмента (от jey`я) относящегося к сицилийскому папирусу
The papyrus is now no longer used, paper from linen rags and other materials having superseded it; but some few individuals continue to make it in Sicily as a curiosity; and sheets from the plant, which still grows in the Anapus, near Syracuse, are offered to travellers, as curious specimens of an obsolete manufacture. I have seen many of these small sheets of papyrus; the manner of placing the pieces is the same as that practised in former times; but the quality of the paper is very inferior to that of ancient Egypt, owing either to the preparation of the slices of the stalk, before they are glued together, or to the coarser texture of the plant itself, certain spots occurring here and there throughout the surface, which are never seen on those discovered in the Egyptian tombs.
Папирус теперь больше не используется, бумага из льняных тряпок и других материалов, заменила его; но несколько человек продолжают делать папирусную бумагу в Сицилии как любопытство; и листы из растения, который все еще растет в Anapus, около Сиракуз, предлагаются путешественникам, как любопытные экземпляры устаревшего изготовления. Я видел многие из этих маленьких листов папируса; манера размещения частей - та же самая, как это практиковалось в старину; но качество бумаги является более низким чем в древнем Египте, вследствие либо из за подготовки пластин стебля, перед их склеиванием, либо из за непосредственно более грубой структуре растения, определенные пятна имеются здесь и там всюду по поверхности, которые никогда не наблюдаются на папирусах обнаруженных в египетских могилах.
Видно, что человек был в Сицилии и видел, что продают, но не в курсе из чего Шампильон(младший) делал подарочные папирусы, и не знает, что Брюсу предлагался высококачественный вариант папируса из Италии.
По моему нормальный вариант, для продажи на публику и для дела должно быть разное качество (цена - качество).
Замечание о хлопковой бумаге крайне интересно.
Интересно когда хлопок начали выращивать в Италии? |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| Статья Де Жокура из энциклопедии Дидро, часть I | Добавлено: Вс Янв 22, 2006 11:03 am |
|
|
с http://hbar.phys.msu.ru/gorm/wwwboard/messages/51143.html
Автор сообщения: (c) Roger. Дата и время сообщения: 06 January 2006 at 08:32:01:
В ответ на сообщение: Roger`у на заметку
PAPYRUS, ед.ч. м.р. (Ботан.) растение, называемое papyrus nilotica, см. Gerard 37, Emac. 40, Papirus nilotica, Berd Aegyptiisdicta; Biblos syriaca quorumdam, Chab. 195. Papyrus Aegyptiaca, C.B.P. 119. Papyrus antiquorum nilotica, Parck. Théat. 1207. Мориссон справедливо помещает папирус среди чуфы (souchets), называя его cyperus niloticus, maximus, papyraceus, hist. Oxon. 3. 239.
Поскольку современные учёные сделали новые открытия в этой области, их невозможно обойти; вот почему в этой статье я буду говорить о египетском папирусе, сицилийском папирусе и мадагаскарском папирусе, о трёх разных растениях, сведения о которых я заимствовую из исследований Бернара де Жюссьё, вставленных графом Каилю в свою замечательную диссертацию о папирусе в общем. Этот любопытный образчик, интересный с точки зрения искусства, находится в mém. de Littérat. т. XXVI в -4&osup;. См. также SCIRPUS, Ботан.
Но прежде чем начать описание папируса в Египте, было бы естественно высказаться по поводу распространённого в Европе мнения по поводу исчезновения этого растения. Не нужно новых доказательств, чтобы понять, что популярные суждения не всегда основаны на физических возможностях. Однако, предполагая это исчезновение возможным, по крайней мере мы не могли бы отодвинуть его в давние времена, поскольку ещё менее 200 лет назад Гилландин (Guillandin) и Проспер Альпин (Prosper Alpin) видели это растение на берегу Нила, Гилландин видел также, как местное население употребляло в пищу нижнюю сочную часть стебля, как это делали в древности, особенность, которая помогает нас распознать папирус, и которой не могли бы воспользоваться путешественники. Это использование, как и другие, о которых докладывает Проспер Альпин, учит нас, что это растение не совсем бесполезно, хотя и потеряло своё главное достоинство - его больше не используют в производстве бумаги.
Изменения, произошедшие на ландшафте Египта и забота его обитателей о наилучшем использовании возделываемой земли, явно сделала папирус более редким; но причины, которые мы можем предположить по отношению к части этой страны, не могли повлечь за собой полного уничтожения папируса, тем более, что, будучи в числе водных растений, он защищён от подобного воздействия. Молчание авторов последнего времени, описывающих Египет, не может быть признано доказательством полного исчезновения папируса; в порядке извинения можно сказать, что они не предполагали это как объект для изучения, или, что, не будучи подготовлены, они пренебрегли им в своих описаниях; однако удивительно, что Майет, человек грамотный, который, кажется, даже делал исследования на эту тему, не смог найти папирус, перепутав его с мюзой (musa), известной по-французски как фиговое дерево Адама, которое арабы называют монс (mons), и которая является совершенно другим растением, о чём легко было бы догадаться, прочитав Теофраста или Плиния.
Папирус по описанию Плиния растёт в болотах Египта, или даже в спокойных водах, оставляемых Нилом после разлива, если они не глубже 2 локтей. Он бросает извилистый корень шириною с запястье, стебель треугольны, не поднимается выше 10 локтей; Проспер Альпин даёт ему 6-7 локтей над водой. Стебель к концу становится тоньше, заостряясь на конце. Теофраст добавляет, что папирус несёт шевелюру, или султан, в форме тирса, о котором говорит Плиний. Гилландин говорит, что корень папируса даёт направо и налево некоторое количество маленьких ответвлений, удерживающий растение против натиска ветра и течения Нила. Согласно ему же, листья этого растения притупленные, похожие на листья болотного рогоза (typha de marais).
Египтяне использовали корни папируса как дерево, не только для топки, но и для изготовления небольших ваз для своих нужд. Из стеблей папируса, переплетённых, как ткань, они изготовляли лодки, из внутренней корки или лыка они делали паруса, одежду, покрытия для кроватей и верёвки.
Лодки эти напоминали своей конструкцией большие корзины, плетение которых должно было быть хорошо затянуто; для того, чтобы помешать воде проникнуть вовнутрь, как следует предположить, они должны были наносить, по крайней мере снаружи, слой смолы или битума, что делало их пригодными к плаванию по реке или, скорее, во время разлива. Корзина, в которой был отпущен младенец Моисей, кажется, подтверждает текст Теофраста. Между тем, хотя Плиний говорит о navis papyracea, не следует думать, что целые суда были сделаны из папируса; это были небольшие лодки или баркасы, и даже они были частично сделаны из дерева терновника. Древние египтяне верили, что крокодилы, из уважения к богине Изиде, которая была однажды помещена в лодку из папируса, никогда не приносят вреда тем, кто плавает в лодках из этого камыша.
Папирус был также лекарственном растением, которым пользовались при некоторых болезнях, если верить Диоскориду (Dioscoride). Бедняки также употребляли его в пищу; они жевали его сырым или приготовленным, глотая сок и выплёвывая остальное: mundum quoque crudum, decoctumque, succum tantùm devorantes, говорит Плиний. Гилландин подтвердил нам то, сок каких частей употребляли египтяне. Не следует думать, - говорит он, - что египтяне едят весь стебель, я видел, что они едят только части, близкие к корню.
Этот рассказ Гилландина согласуется со свидетельством Геродота; когда египтяне, - говорит он, - срезают однолетний библус, они отрезают от него верхнюю часть, которую используют для других целей, и едят или продают нижнюю, длиной один локоть: желающие полакомиться деликатесом запекают её в печи. Диоскорид и Пиериус Валерианус (Pierius Valerianus) ошибаются, говоря, что корни съедобны: та часть папируса, которую едят египтяне, находится над землёй. Она нежна и полна приятного на вкус сока; египтяне называют её астус (astus). Эсхил даёт всему стеблю название [греческое слово пропущено - R], то есть фрукт. Гилландин сообщает также, что, согласно Хорусу Аполло (Horus Apollo), что египтяне выражали в своих иероглифах древность своего происхождения связкой папируса, как своей первой пищей; неизвестно, когда их предки начали его есть. Наконец, и в этом состоит главное использование этого растения, из плёнок или слоёв папируса делались листы для письма, называвшиеся [греческое слово пропущено - R], или филюра (philyria). По-гречески их также называли [греческое слово пропущено - R], а по латыни харта (charta), ибо авторы обычно подразумевают под хартой египетскую бумагу.
Папирус не нес ни семян, ни плода, но этот тростник произрастал на берегах Нила в таком большом количестве, что Кассиодор, кн. XI п. 38 сравнивал его с лесом. Там, - говорил он, - поднимается этот лес без веток, эта роща без листьев, этот урожай, растущий в водах, aquarum seges, эти украшения болот.
Автор сообщения: (c) Roger. Дата и время сообщения: 06 January 2006 at 08:48:55:
В ответ на сообщение: Статья Де Жокура из энциклопедии Дидро, часть I
Проспер Альпин был первым, кто дал нам рисунок папируса, который египтяне называют берд (berd). Хотя и плохой, так что приходится догадываться, он совершенно отвечает описанию растения, о котором говорит Теофраст. Раньше ботаники помещали его среди злаков (graminée) или пырейных (chiendent), не зная, к какому типу его можно отнести, и довольствуясь тем, что помещали его под древним именем папирус, которого они различали два вида, египетский и сицилийский. Современные же полагают признанным, что оба этих растения представляют один и тот же вид cyperus; именно таким образом он описан в каталогах и истории растений под ред. Мориссона, где папирус назван cyperus niloticus, vel syriacus maximus payraceus.
Описывая это растение, он говорит, что в оксфордском кабинете Медицины (cabinet de Médecine à Oxford) среди прочих любопытных вещей, хранится большой кусок стебля папируса. В работе Шойхцера (Scheuchzer) о пырейных, камышовых и прочих злаках содерщится также описание метёлки папируса, определёной следующим образом: cyperus enodis nudis, culmis ervagnis brevibus prodeuntibus, spicis tenuioribus.
Одна из ножек, поддерживающих колос, представлена на доске VIII рис. 14. Автор рассматривает султан как бы образующей целое растение, вынесенное над корнем, а длинные ножки, несущие колоски, как отдельные стебли этого растения. Эта метёлка сицилийского папируса, которого современные ботаники не отличают от papyrus nilotica. Ван-Ройэн (Van-Royen) включил в каталог растений лейденского сада папирус, назвав его cyperus culmo triquetro nudo, umbella simplici foliosa, pedunculis simplicissimus distinctè spicatis. Линней (Linnaeus) называет его так же.
В рукописях составленных из писем и заметок Липпи (Lippi), врача парижского факультета, сопровождавшего дю Руля (du Roule), посланника Людовика XIV к абиссинскому императору, мы находим описание осоки, которую он наблюдал на берегах Нила в 1704 г. После рассказа о цветах, он говорит, что многочисленные колоски, покрытые несколькими жёлтыми листками, вынесены на достаточно длинной ножке, и что многочисленные такие ножки, нагруженные равным образом, соединившись, образуют зонтик, диск которого окружён некоторым количеством листьев, образующих корону вокруг несущего их стебля. Стебель представляет из себя очень длинную призму со слегка скруглёнными углами, листья выглядят точно как лезвие клинка, но не с узким и глубоким желобком, а с каннелюрой с широкой стороны. Корни его чёрные и мохнатые; он называет это растение cyperus niliacus major, umbella multiplici.
Тот же Липпи описал другой экземпляр, не растущий до такой высоты, с таким же стеблем и листьями, колоски которого образовывали скорее нечто вроде головки, чем зонтик; эта головка была мягкая, блестящая, как бы позолоченная, густая и очень грузная; головки покоятся на длинных ножках, основания которых сходятся в зонт: он называет это растение cyperus niliacus major, aurea divisa panicula. Эти два вида cyperus выделяются среди других сходством листьев, стебля и венчающего их султана, их также объединяет то, что оба они растут в заболоченных местах. Единственная разница состоит в форме колосков, что помогает их различать. Они имеют сходство с папирусом и сари, как их описывали древние авторы; первый мог бы быть папирусом, а второй - сари; но это всего лишь предположение.
Папирус, который рос посреди воды, не давал семян; его султан состоял из очень слабых длинных стебельков, похожих на волосы, comâ inutili exilique, - говорит Теофраст. Эта особенность проявляется также в сицилийском папирусе; мы знаем её также в другой разновидности папируса, привезённой с Мадагаскара Пуавром (Poivre), корреспондентом королевской академии наук. Метёлки и того и другого экземпляра, которые у нас есть, лишены колосков, цветков и, следовательно, стерильны. Бодеус из Штапеля (Bodaeus à Stapel) в комментариях к Теофрасту изобразил стебель и метёлку именно в таком виде, и рисунок был им отправлен из Египта Сомезу (Saumaise).
Автор сообщения: (c) Roger. Дата и время сообщения: 08 January 2006 at 22:18:59:
В ответ на сообщение: Статья Де Жокура из энциклопедии Дидро, часть II
Если сицилийский папирус, о котором здесь пойдёт речь, как-то использовался римлянами, то мы это не знаем; в Италии он называется papero, а по Цезальпину (Cesalpin) - pipero. Описание его мы находим в заметках Лобеля (Lobel), который считает его нильским папирусом. Цезальпин в своей работе о растениях также не забыл его описать. Этот сицилийский папирус выращивался в пизанском саду, и не был привезён из Египта. Вот описание самого Цезальпина.
Папирус, - говорит он, - называемый в простонародье pipero, даёт стебли длиннее и толще, чем чуфа (souchet) и сыть (cyperus), высотой иногда в четыре локтя, и со скруглёнными углами. У основания стебли окружены короткими листьями, растущими от корня, на стебле листьев нет даже когда он совершенно развит, но на вершине он несёт широкую метёлку, напоминающую большой пучок растрёпанных волос; она состоит из большого количества треугольных стебельков в форме тростинок на конце которых между трёх маленьких листьев помещаются колоски рыжего цвета, как у чуфы. Корни у него одеревеневшие, как у камыша, и коленчатые; они дают бесчисленные ответвления, которые расходятся под углом; на запах и вкус они похожи на корни чуфы, но цвет у них менее коричневый. Из их нижней поверхности исходит множество маленьких и волокнистых корешков, а из верхней поднимаются несколько стеблей, которые, пока они нежные, содержат сладкий сок. Это растение было привезено из болот Сицилии в пизанский сад: venit in hortum pisanum ex Siciliae palustribus. Теофраст описывает два растения, различающиеся размером, имеющие отношение к папирусу, а именно папирус и сари. Далее автор цитирует текст Теофраста и даёт выдержки из Плиния, и то, что древние авторы говорили о применении папируса в медицине.
Метёлка сицилийского папируса хорошо представлена, хотя и в сильно обрезанном виде, во второй части музея Бокконе (Boccone). Она представляет собой пучок или связку большого количества длинных тоненьких стебельков, расходящихся из одной точки и расположенных на манер зонтика. На конце они несут три узких длинных листика, из середины которых исходят другие, более короткие ножки, несущие наверху несколько колосков или соцветий. Микели (Micheli), в своём nova plantarum genera, напечатанном во Флоренции в 1728, поместил гравюру одного из таких длинных стебельков в натуральную величину. У основания он обёрнут оболочкой длиной примерно один дюйм; в верхней части он делжит три длинных узких листа и четыре ножки, к которым прикреплены соцветия. Каждая ножка с цветами у основания имеет также очень маленькое зёрнышко. Наконец, в агростографии Шойхцера находится очень подробное описание метёлки растения семейства cyperus, которое, кажется, принадлежит этому сицилийскому растению.
Из этого экскурса можно заключить, что сицилийский папирус достаточно хорошо известен в ботанике; остаётся только желать, чтобы у нас было бы такое же количество уверенных знаний касательно египетского папируса. Тем не менее следует признать, что эти два растения имеют между собой очень сильное родство, поскольку их часто путают, также как сари и нильский папирус, которые, согласно Теофрасту, имеют заметное сходство, и отличаются только в том, что папирус даёт стебли очень высокие и толстые, которые, будучи разделены на тонкие слои, служат для изготовления листов бумаги, и что у сари, напротив, стебли тоньше и менее высокие, и их нельзя использовать в приготовлении бумаги.
Сицилийский папирус обитает также в Калабрии и Апулии, однако его не следует путать с папирусом, который использовался издревле для производства бумаги: ибо, согласно Страбону, папирус растёт только в Египте и в Индии, in Aegypto & sola India. Большинство ботаников полагало, что сицилийское растение и есть сари, о котором говорил Теофраст; другие развивали мысль, говоря, что египетский папирус и сари - это одно и то же растение, только в двух разных состояниях и, соответственно этому, большего или меньшего размера, что, по их мнению, могло зависеть от места произрастания, разницы климата и других случайностей. Те, которые растут посреди воды, имеют более длинные и толстые стебли, султан в виде пучка очень длинных, слабых волос, и не содержат зёрен; другие, растущие на берегах рек, болот и озёр, дают стебли более низкие и хилые, менее длинный и менее слабый султан, несущий цветы и зёрна, как следствие этого.
Эти размышления несут при всём при том непреодолимые трудности. Можно доказать, что разница между египетским папирусом и сари не зависела ни от климата, ни от условий произрастания; от папируса отделяют тонкие слои, из которых затем делается бумага; сари для этого непригодно. Следовательно, сицилийский папирус не следует путать с папирусом древних, который существовал только в Египте и в Индии.
Наконец, сицилийский папирус стал известен ботаникам только в 1570, 1572 и 1583 годах, когда вышли первые издания трудов Лобеля, Гилландина и Цезальпина. Кажется очевидным, что древним это растение было совершенно неизвестно. Плиний совершенно не упоминает о нём в своих книгах по естественной истории, и это показывает, что это растение не использовалось ни в Риме, ни даже в той местности, где оно произрастает. Из его молчания на этот счёт следует также, что он не видел этого растения в Сицилии, ибо тогда он был бы поражён его сходством с египетским папирусом и сари, как они описаны Теофрастом. Наконец, если бы Плиний знал это растение, в тех главах, где он подробно разбирает нильский папирус и сари, он не упустил бы возможности рассказать обо всём, что он мог заметить общего между этими двумя разными растениями.
Автор сообщения: (c) Roger. Дата и время сообщения: 08 January 2006 at 22:20:23:
В ответ на сообщение: Статья Де Жокура из энциклопедии Дидро, часть III
Среди нескольких растений, собранных и засушенных для гербария в Восточных Индиях Пуавром, находится разновидность папируса, очень отличающаяся от сицилийского растения: оно несёт султан, состоящий из значительного количества слабых длинных стебельков, тонких, как ниточки, чаще всего заканчивающихся двумя или тремя очень узкими листочками, между которыми не заметно никакого колоска или соцветия. Таким образом, султан стерилен и не производит никаких семян.
Эти стебельки или ниточки у основания имеют оболочку в виде плёнки, достаточно длинную, в которую они как бы заключены. Они расходятся из одной точки, образуя зонтик; метёлка у основания окружена листьями, расходящимися лучами, напоминая корону. Поддерживающий их стебель, следуя докладу Пуавра, был десяти футов и более в высоту, произрастая в воде глубиною примерно два фута, и имел треугольную форму, но с сильно скруглёнными углами. Толщиной он напоминал палку, которую можно обхватить рукою более или менее точно.
Его внутренняя субстанция, хотя и сочная, волокнистая, была твёрдой, белого цвета; посредством этого стебель был достаточно прочным и сопротивлялся небольшим усилиям. Его можно было согнуть, не сломав, а также использовать, как трость, не будучи слишком тяжелым; тот же Пуавр в течение нескольких месяцев своего пребывания на Мадагаскаре не использовал в этом качестве ничего иного. Стебель этот имеет неравную толщину по своей длине, становясь немного тоньше к верхушке, он не узловатый и ровный. Когда это растение растёт не в воде, а просто во влажном месте, он гораздо меньше, стебли его заметно короче, а метёлка на конце стебля состоит из стебельков или ниточек более коротких, которые на конце своём разделяются на три тоненьких листка, немного более длинных, чем листья на концах ниточек метёлки у растений, растущих посреди воды.
От основания этих трёх листков отходят маленькие соцветия, расположенные так же, как у чуфы, но эти маленькие соцветия совершенно не приподняты на ножках, занимая самый центр трёх листиков, между которыми они помещены, и образуя головку. Листья, растущие от корня и внизу стебля, напоминают листья чуфы. Растение это, которое мальгаши называют санга-санга (sanga-sanga) , в большом количестве обитает в речушках и на их берегах, но в особенности на реке Тартас (Tartas), рядом с Фуль-Пуант (Foule-Pointe) на Мадагаскаре. Мальгаши используют кору стебля для своих циновок; они делают из неё также паруса и верёвки для своих рыболовных судов, а также верёвки для своих сетей.
Эта разновидность папируса, до сих пор неизвестная и отличающаяся от сицилийского расположением своих соцветий, показывает нам, что среди семейства чуфы есть две разновидности растений, которые легко можно спутать с египетским папирусом, как с точки зрения особенностей из применения у населения тех мест, в которых они растут, так и сравнивая их форму, манеру расти и всё то, чем они похожи друг на друга. Сравнение их возможно и посредством традиций, описанных у Теофраста и у Плиния, и с помощью рисунков и описаний нильского папируса, данных Проспером Альпином после того, как он наблюдал его в тех местах. Однако если мы принимаем во внимание свидетельство Страбона, что papyrum non nisi in Aegypto & solâ Indiâ gigni pro constanti affirmat, мы будем недалеки от мысли, что папирус острова Мадагаскар, находящегося в Индии, может быть тем же, который растёт в Египте.
Как бы то ни было, обитатели этого острова не умеют извлекать из него никакой пользы, тогда как египтяне обессмертили свой папирус искусством изготовления той знаменитой бумаги, quo usu maximè humanitas, vita constat & memoria, используя слова Плиния. См. также PAPIER D'EGYPTE,
древнее искусство. (Шевалье DE JAUCOURT.) |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| еще один древний | Добавлено: Вс Янв 29, 2006 1:08 pm |
|
|
Вот нам еще одного древнего автора предлагают http://www.newparadigma.ru/engines/NPforum/read.aspx?m=64175
Вот я сплету тебе на милетский манер разные басни, слух благосклонный твой порадую лепетом милым, если только соблаговолишь ты взглянуть на египетский папирус, исписанный острием нильского тростника; ты подивишься на превращения судеб и самых форм человеческих и на их возвращение вспять тем же путем, в прежнее состояние. (Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел. Издательство "Художественная литература". Москва. 1969 г. книга 1)
Однако, стоит обратить внимание
«Психея вернулась в искусство в эпоху Возрождения, при этом основным тематическим источником долгое время служила сказка Апулея в изложении Боккаччо. Роман Апулея не был известен средневековому читателю, его переписывали, но побаивались, поскольку автор считался чародеем и чернокнижником. Дж. Боккаччо обнаружил его в одном из кодексов XI века и незадолго до смерти дал свою интерпретацию истории Психеи в латинском сочинении «О генеалогии богов» (ок. 1373).»
«Через сто лет после «Генеалогии богов» Боккаччо книга Апулея была напечатана (1472)»
из (Роман Войтехович. Психея в творчестве М. Цветаевой: Эволюция образа и сюжета. Тарту: Тartu Ülikooli, 2005. (Dissertationes Philologiae Slavicae Universitatis Tartuensis. 15.) С. 110–140.) смотри http://www.ruthenia.ru/document/537093.html |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| Бездна | Добавлено: Вс Апр 02, 2006 3:50 pm |
|
|
Разбираться с Египетскими пирамидами вероятно придется, но для начала стоит разобраться с пирамидой МММ под названием Золотой век Папируса.
В данном случае Папирус это свитки с текстами на папирусной бумаге.
И так, что же нам известно о нахождении папирусных свитков. Даже беглый просмотр показывает, Все найденные папирусы – куплены либо у перекупщиков, либо у местных жителей и история их обычно просматривается только на этапе продажи в музеи, то есть знаем только конечное звено, последнего продавца и все. (Дровети(1821) – Туринский музей, Бадж – Британский музей, Карабасек(1880) – Венский музей и так далее).
Среди всего это моря купли - продажи, монолитной глыбой возвышается вроде бы раскопанные Оксхиринхские папирусы.
И так действующие лица Бернард Пайн Гренфелл и Артур Сёрридж Хант.
И откуда деньги - То, что принесло Гренфеллу и Ханту всемирную известность, начиналось весьма скромно. Инициативу проявил Фонд (позднее Общество) исследования Египта — организация, которая до этого в основном поддерживала археологические исследования Египта эпохи фараонов.
{Маленькая справочка из биографии Ф. Петри -- В течение десятилетий у Ф.Петри не было никакой правительственной поддержки, чтобы финансировать раскопки - деньги были необходимы, чтобы заплатить за путешествие, оборудование и пищу, на затраты по упаковке, на оплату рабочих, фотографии, зарисовки, публикации.(МНОГО ДЕНЕГ НАДО?) Археологи должны были искать деньги, или работать для обществ, которые предоставили бы такие деньги для раскопок в Египте. В Англии, основным общество тогда так и теперь было Общество Исследования Египта (основанное как Фонд Исследования Египта в 1882 - название, измененное на Общество в 1914). Петри работал для ФИЕ до 1886, и снова с 1896 до 1905. С 1887 по 1892 годы он полагался на свои собственные ресурсы и субсидирование двух богатых энтузиастов - Джесси Хауорта и Мартина Кеннарда.}
Да надо присматриваться к финансовым возможностям Фонда, вот задачка, решив которую можно четко сказать откуда море папирусов (а фонд получал деньги от подписчиков в счет будущих находок – типичная пирамида МММ!)
Египетские папирусы - АФЕРА ВЕКА или чудо? |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| Эрнест Альфред Уоллис Бадж | Добавлено: Пн Апр 03, 2006 7:10 pm |
|
|
Эрнест Альфред Уоллис Бадж
Бадж вошел в Британский музей, в переименованный отдел Египетской и Ассирийской древности, в 1883, и хотя он первоначально был назначен в ассирийскую секцию, он скоро перешел в египетскую секции, где он начал изучать древний египетский язык с Сэмюэлем Бирчом до смерти последнего в 1885.
Бадж продолжал изучить древний Египет с новым главой, Питером ле Падж Реноуфом, до отставки Реноуфа в 1891. Тем временем Баджу, Британским музеем, были поручены раскопки на участках принадлежавших музею и установление связей с торговцами стариной в Египте и Ираке, в обе из этих стран он совершил поездки между 1886 и 1891 годами. Бадж возвратился из этих миссий в Египте и Ирак с огромным собранием клинописных табличек, сирийских, коптских и греческих рукописей, а так же со значительной коллекцией иероглифических папирусов.
Возможно его самыми известными приобретениями этого времени был прекрасный Папирус Ани(Книга мертвых) , фрагмент потерянной работы Аристотелем, и Телль ал Амаранские таблички. Многочисленные и хорошо-запланированные приобретения Баджа дали Британскому Музею возможно лучшие древне ближневосточные собрания в мире.
Бадж стал помощником руководителя в отделе Египетских и Ассирийских древностей после того, как Реноуф вышел в отставку в 1891, и был утвержден как руководитель в 1894, и оставался руководителем до 1924, специализируясь на египтологии.
( Следует отметить - Все древности привезенные Баджем неизвестного происхождения)
Это была краткая биографическая справка из ВИКИ.
А для любопытных полезно почитать характеристику данную Э.А. Уоллису Баджу в книге Лео Доиэля
См. http://sbible.boom.ru/books/doel04.htm , читайте внимательно это главное лицо Британского музея а течении 30 лет.
И все таки приведу отрывок – шедевр он и есть шедевр! ДЕТЕКТИВ ОТДЫХАЕТ.
«В ноябре 1896 г., когда Бадж встретился со своими местными коллегами в Каире, чтобы получить несколько греческих рукописей, к нему явился один человек из Меира. Он не принимал участия в предыдущих операциях Баджа, но был хорошо осведомлен о репутации англичанина и заявил, что у него есть для продажи папирусный свиток. Вот как описывает это Бадж: «Он открыл коробку и извлек из нее свиток светлого папируса со многими оторванными от него фрагментами, и, когда конец папируса был развернут, я увидел на нем несколько колонок, написанных греческим унциальным письмом. Я не настолько знал греческую литературу, чтобы идентифицировать текст, но все же достаточно для того, чтобы понять, что передо мной литературное произведение и что оно написано в конце II в. н. э. Было ясно, что я должен сделать все от меня зависящее, чтобы приобрести его для Британского музея. Но я и виду не подал, что документ меня интересует, и мы оба продолжали разговаривать о чем угодно, кроме папируса, потягивали кофе и покуривали кальян, пока гость не стал увязывать свою коробку, чтобы уйти. Тогда, сделав вид, что я вспомнил о папирусе в последнюю минуту, я вновь заговорил о нем и попросил человека назвать свою цену. Когда я начал с ним торговаться, он оказался „твердым" и „сухим", как говорят местные жители, и по сравнению с тем, сколько я платил за греческие папирусы в предыдущие годы, его цена казалась просто абсурдной».
Во время последующего разговора Бадж должен был пустить в ход все ловкие приемы бывалого торговца на восточном базаре. Он решил, что не уйдет, пока не гарантирует себе получение этого папируса. Но он не хотел, чтобы теперешний владелец папируса понял это. У Баджа не было при себе требуемой суммы, и он должен был убедиться, стоит ли папирус этих денег, прежде чем «ударить по рукам». Поэтому он сначала попросил у владельца разрешения скопировать несколько строк, чтобы отправить их в Лондон и получить согласие на уплату требуемой суммы. Хитрость заключалась в том, что он, дожидаясь ответа из музея, как бы закреплял за собой право на приобретение этого манускрипта. Бадж продолжал свои попытки завоевать доверие этого человека, поглощая вместе с ним одну за другой бесконечные чашечки кофе — общепринятое средство «смазывания» социальных контактов на Ближнем Востоке. В ходе разговора он выяснил, что свиток был найден в саркофаге, извлеченном из большой гробницы, одном из многих захоронений в холме, расположенном близ Меира. Папирус, по словам человека, лежал между ногой мумии и стенкой саркофага. Затем египтянин стал рассказывать о других предметах, найденных им в гробнице, часть из которых он, по-видимому, прихватил с собой для распродажи на рынке древностей. Бадж знал, «что лучшим способом облегчить заключение какой-либо трудной сделки является вручение суммы за какую-нибудь другую покупку наличными», и несколько предметов тут же перекочевало из рук в руки. «Вид наличных денег произвел на него должный эффект», и теперь можно было возобновить переговоры о более важном объекте — папирусе. Наконец договорились о цене, но Бадж вынужден был признаться, что не сможет уплатить до тех пор, пока не будет уполномочен на это музеем.
Теперь, однако, «представление» устроил египтянин. Рассердившись, он собрал свои вещи и был готов уйти. Бадж испугался. «Я почувствовал, — писал он, — что с моей стороны было бы громадной ошибкой позволить ему уйти, поэтому я сказал ему, что мог бы выложить приличную сумму из своего кармана в качестве залога при условии, что он отдаст папирус на сохранение моему местному другу в Каире до моего возвращения из Верхнего Египта... Он согласился... После этого я отправил копию нескольких строк греческого текста директору библиотеки в Лондон и запросил инструкций...»
В ожидании ответа Бадж совершил обычную поездку по Нилу, чтобы посмотреть, в каком состоянии другие его предприятия. Вернувшись в Каир, он нашел письмо из музея с просьбой выкупить папирус, который, как подразумевалось в сообщении, обладал значительной ценностью. Но возникли новые осложнения. Человек из Меира показал фрагменты другим экспертам, один из которых решил, что он узнал в них утерянные поэмы древнего классического автора. Один английский ученый, без определенной цели живший тогда в Каире, подтвердил это и стал похваляться повсюду в городе своим необычайным открытием. Огласка повысила стоимость и привлекательность свитка, который стал теперь желанным для многих. Его владелец понял, что даже та «абсурдная» сумма, которую он запросил у Баджа, была чересчур скромной, и забрал свиток у друга Баджа, на чье попечение он был оставлен.
В этот момент Бадж вновь появился на сцене, готовый заплатить то, что был должен, и забрать папирус. Вместо этого человек из Меира настаивал на возвращении задатка, заявляя, что он более не хочет иметь дело с Баджем. К тому же он намекнул, что Служба древностей знает якобы о существовании манускрипта и запугивает его. Бадж был вне себя. Он не мог подвести Британский музей. Он спорил, льстил, умолял. Как мог этот человек только подумать о том, чтобы не продавать ему свиток, когда фактически он уже продал его?! Бадж был неумолим, и в конце концов его настойчивость заставила египтянина отступить: «Просидев в его доме вместе с ним два дня и две ночи, к вечеру третьего дня мы пришли к соглашению, и я вернулся в Каир с папирусом». Нам неизвестно, была ли при этом заплачена более высокая цена, чем было оговорено вначале.
Опасная операция по вывозу манускрипта из страны под самым носом у Службы древностей, минуя железнодорожную охрану, морскую милицию, таможенных чиновников, переносит нас в знакомую область приключений. Для Баджа к этому времени подобного рода международная авантюра бьиа более или менее обычным делом, одной из многих операций, осуществленных им в промежутках между такими занятиями, как написание книг о коптской церкви, о словаре иератических текстов, о религии Древнего Египта и планирование новой выставки в вавилонском зале Британского музея. Но в спокойном сообщении Баджа о результатах этой миссии проскальзывает нотка гордости: «Двумя неделями позже я лично вручил папирус директору библиотеки... Папирус содержал сорок колонок текста од Вакхилида, великого лирического поэта, творившего в первой половине V в. до н. э. Эксперты пришли к выводу, что копия была сделана в середине I в. до н. э. Сэр Ричард Джебб (выдающийся исследователь классической литературы) сказал мне, что, по его мнению, это приобретение стоит всех моих других приобретений для музея, вместе взятых! Произведения Вакхилида были до того момента почти совершенно неизвестны, за исключением нескольких разрозненных фрагментов». |
|
| Вернуться к началу |
|
|
elcano
цитировать
Зарегистрирован: 13.02.2005
Сообщения: 112
|
| Папирусная кухня | Добавлено: Вт Апр 04, 2006 8:33 pm |
|
|
Вот часть письма
F. L. Kenyon to J. T. Gerould and W. Austin: 9/21/21
Copies delivered with the papyri to:
James Thayer Gerould, Librarian of Princeton University
Willard Austin, Librarian of Cornell University
Copy sent to:
Mr. H. I. Bell
New York, September 21, 1921
To the librarians of Cornell and Princeton Universities.
Gentlemen:
I have pleasure in delivering to you the papyri obtained under the Co-operative arrangement with Sir Frederic Kenyon of the British Museum. The carrying of the arrangement into effect was made possible by remitting promptly the sums appropriated for the purchase of the papyri.
Sir E. Wallis Budge planned to go to Egypt early in the present year in order to make purchases for the Oriental Department of the British Museum. Sir Frederic Kenyon arranged that the papyrologist of the British Museum, Mr. H.I. Bell, should accompany him, Mr. Bell's expenses to be defrayed by a prorata charge upon the funds expended for the purchase of papyri. After passage hor Alexandria had been engaged, the serious illness of Mr. Bell's father made it impossible for him to leave England; Sir Frederic therefore requested Dr. Budge to obtain all good Greek and Coptic papyri available and bring them back with him. I furnished to Dr. Budge also a letter releasing to him certain papyri which were being held for me on a refusal, since I had at first planned myself to go to Egypt again this year..
The total value of the papyri brought back by Dr. Budge was given as 1740 Egyptian Pounds, the Egyptian Pound being worth slightly more than the English Pound. After examination Sir Frederic offered 1600 Pounds Sterling, and that sum was finally accepted. All the Coptic papyri were taken by the British Museum and the University of Michigan. Of the Greek papyri, the University of Michigan took only three items, one being a small fragment of a mathematical treatise with diagrams of the second century, and another a table of fractions of the fourth century. Although the University of Michigan contributed £558-10-0, towards the purchase of papyri, shortly after Dr. Budge's return to London unexpected opportunities came up and it seemed fairer to use the balance of the Michigan fund in trying to obtain new lots, leaving the Greek papyri already obtained to be divided by Dr. Bell and director Kenyon among the other contributors; this made it possible to invest favorably and at once the entire contributions of the Universities of Geneva, Cornell and Princeton
Ф.Л. Кенион к Дж. Т. Героулду и В. Аустину 9/21/1921
Копии, отправленные с папирусами:
Джеймсу Фаиеру Героулду, Лаборатория Принстонского университета
Уилларду Аустину, лаборатория Корнельского университета
копия послана:
Мр. Х. И. Беллу
Нью Йорк, сентябрь 21, 1921
В лаборатории Корнельского и Принстонского университетов.
Джентельмены:
Я имею удовольствие передать Вам папирусы, полученные согласно Совместной договоренности с сэром Фредериком Кенионом из британского Музея. Перенос договоренности в деловую плоскость стал возможным, при быстром переводе суммы, предназначенной для закупки папирусов.
Сэр Э. Уоллис Баддж планировал посещение Египета в начале настоящего года, чтобы сделать закупки для Восточного Отдела британского Музея. Сэр Фредерик Кенион договорился что папиролог британского Музея, Мр. Х.И. Белл, должен был сопровождать его, расходы г. Белла, которые оплачиваются пропорционально счету денежных средств, израсходованных на закупку папирусов. После того, как проход hor Александрия был занят, тяжелое заболевание отца г. Белла лишило его возможности покинуть Англию; Сэр Фредерик поэтому просил доктора Бадджа получить все хорошие доступные греческие и коптские папирусы и привезти их. Я снабдил доктора Бадджа также письмо с объяснением, что определенные папирусы, которые необходимы мне, я должен выбрать первым, так как сначала я планировал сам поехать в Египет в этом году.
Полная цена папирусов, возвращенных доктором Бадджом давалась как 1740 египетских Фунтов, египетский Фунт, стоит немного больше чем английский Фунт. После экспертизы сэр Фредерик предложил 1600 фунтов стерлингов, и та сумма была наконец принята.
Все коптские папирусы были взяты британским Музеем и Университетом Мичигана. Из греческих папирусов, Университет Мичигана взял только три, один являющийся маленьким фрагментом математического трактата с диаграммами второго столетия, и другой таблица дробей четвертого столетия. Хотя Университет Мичигана внес вклад и 558-10 фунтов стерлингов на закупку папирусов, вскоре после возвращение доктора Бадджа в Лондон неожиданная возможность подошла, и оказалось более справедливым использовать баланс Мичиганского фонда в попытке получить новые партии, оставляя уже полученные греческие папирусы, чтобы быть разделить доктором Беллом и директором Кенионом среди других вкладчиков; это позволило удачно вложить капитал и Университетов Женевы, Корнелля и Принстона.
Прекрасный образец как, кто и зачем "раскапывал" Папирусы.
Полное письмо здесь http://www.lib.umich.edu/pap/Michigan%20Papyrus%20Collection/Reports/1921/9_21_21_kenyon.html |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
Вы можете начинать темы
Вы можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
|
|
|
Реклама:
-
|
|
Альбом
FAQ
Поиск
Правила
Регистрация
Вход
