| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
Портос ленивый
Гость
цитировать
|
 Научное знание | Добавлено: Пт Май 13, 2005 12:23 am |
 |
|
Умение познавать мир это один из элементов мышления. Его развитие происходит вместе с умением мыслить, одновременно и неразрывно с иными процессами, идущими в цивилизации. Начинается все с умения в животном мире исследовать территорию обитания, приспосабливаться к новым условиям окружающей среды, вырабатывать новые технологии. Делается это методом проб и ошибок путем выбора из числа возможных действий, имеющихся в арсенале животного, тех, которые оказались удачными.
Превращение человека в хозяина позволяет ему вырабатывать качественно новые технологии с применением орудий труда и приспособлений, с изготовлением и постепенным усовершенствованием этих предметов, как элемента создаваемых технологий. Количество возможных вариантов качественно расширяется, однако основной метод поиска остается прежним, путем случайных проб и ошибок. На каком-то этапе такая система поиска нового знания оказывается еще относительно удовлетворительной. Удается наткнуться на многие весьма продуктивные технологии. Возникают гончарные технологии, производство цветных металлов и изделий из них, производство железа, пороха, в это же время начинает складываться первичная алхимия, медицина, магия. Позже по мере усложнения и возникновения более узкой специализации эти виды деятельности обособились и разделились, однако первоначально все это одно древнее направление исследования, с легко прослеживаемым технологическим родством. Все эти виды деятельности включают поиск и сбор различных растений, минералов, иных природных материалов органического и неорганического происхождения, обработку на уровне доступных в то время технологий, и использование обнаруженных полезных свойств. Все знание этого периода носило конкретный, прикладной характер.
Однако по мере увеличения знания, усложнения уже достигнутых технологий поиск новых технологий методом случайного тыка становится все менее эффективным из-за качественного увеличения числа возможных случайных технологических шагов. Волей-неволей возникает потребность упорядочения экспериментов, чтобы опробовать только перспективные и сразу отбрасывать абсолютно бесперспективные, не тратя на них времени и сил. Исследователь начинает нащупывать логику взаимосвязей, пробует классифицировать, обобщать. Первоначально все это развивается опять же путем случайных проб и отсева неэффективных методов обработки информации. Однако вопрос практичности или успешности при таком отборе весьма затруднен, поскольку требует уже развитой культуры, которая в результате этой работы еще только начинает создаваться. Прежняя, сложившаяся к тому времени культура никак не способствует ускорению процесса, а основательно тормозит его.
Как осуществляется выбор одних направлений и отсев прочих? Способ, по большому счету, один. Психологическая удовлетворенность исследователя предлагаемой логикой. А эта психологическая удовлетворенность есть результат его культуры, которая происходит из системы воспитания, обучения и собственного опыта. Жизненный бытовой опыт и система воспитания того времени понятны. Они проистекают из догматической культуры. По форме мотивировка может быть различной, но, по сути, она сводится к той или иной догматической формуле: «так жили наши предки», «так сказано в Коране», «так написано в Библии», «так повелел Бог», «такова воля хана», «это закон» и т.д. На основании жизненного опыта, системы образования, мыслительной культуры такая аргументация оказывается психологически удовлетворительной для подавляющего большинства людей.
Отсюда, к примеру, происходит религиозная система отражения мира в сознании, в сочетании с соответствующей догматической логикой. Разрушить или опровергнуть эту систему логически невозможно. Доказать, что она непрактична, или не отвечает истинным законам мироздания, невозможно. Она самодостаточна, внутренне непротиворечива, и ее можно критиковать только с какой-то иной позиции. Находясь в этой системе, выйти за ее пределы невозможно. Да и по жизни она для очень многих оказывается достаточно удобной. Так что с древности до наших дней этот тип мышления остается наиболее массовым, и на том этапе он сдерживал развитие.
Тем не менее, постепенно возникают и иные системы отражения мира в сознании. Как они возникают при полной самодостаточности догматической системы? Через развитие новых занятий и изменение в связи с этим типов мышления. Первоначально возникает игровое мышление в политике. Сложные политические игры со многими участниками, включающие интриги, многоходовые комбинации, военные действия, приводят к тому, что постоянно надо иметь максимум возможной достоверной информации о планах и действиях всех партнеров и противников по игре и формировать картину игровой ситуации, исходя из множества фактов, которые зачастую противоречат друг другу. Это приводит к задаче моделирования ситуации и принятию решения на основании сформированной модели. Людей с таким типом мышления психологически уже перестает удовлетворять та или иная догма. Они в результате своего менталитета начинают постоянно ставить вопросы «зачем?», «почему?», «кому это выгодно?» и соответственно более гибко распоряжаться полученной информацией.
Где-то к середине восемнадцатого века игровое мышление проникает во все интеллектуальные слои населения, стимулируя возникновение различных логик, систем познания мира, направлений научного поиска, которые развиваются одновременно, как конкурирующие ветви одного древа познания. Практически все исследователи того периода были универсалами, работающими в разных направлениях, часть из которых сегодня могла бы считаться научной, а другая – тупиковой. Именно они создавали новые системы, обдумывали и опробовали их, отбрасывали бесперспективные.
За последующие века концепция научного познания мира развивалась и усовершенствовалась, однако общие ее принципы были созданы в восемнадцатом веке и сохранились в неизменном виде до наших дней. Научная система мировоззрения базируется на органическом сочетании двух элементов. Во-первых, для описания изучаемого объекта используется модель, упрощенное отражение объекта исследования в нашем сознании с набором тех его свойств, которые будут в дальнейшем учитываться. Остальной, бесконечный набор свойств объекта предполагается не влияющим на изучаемый вопрос и во внимание не принимается. Для модели строится механизм, совокупность объективно действующих связей между свойствами, принятыми во внимание. Модель в сочетании с механизмом и есть система научного описания любого явления из этого мира. Во-вторых, цель любого исследования – практическое использование научного знания, основываясь на свойствах этого мира. Поэтому в основе его лежат достоверные экспериментальные данные из этого мира. В частности, один из основополагающих принципов моделирования – это повторяемость экспериментальных данных. Достоверные данные только те, которые устойчиво воспроизводятся независимо от времени и места эксперимента. Устойчивость экспериментальных данных есть результат однородности пространства и времени, что позволяет обобщать данные конкретной модели настолько широко, насколько пространство и время можно считать однородными.
Таким образом, научный подход, во-первых, всегда базируется на эксперименте, во-вторых, имеет целью глобальное описание мира до уровня мироздания. Однако выполнение этих требований удается далеко не всегда. В результате в человеческой культуре возникают три основных типа отражения мира в сознании. К первому типу принадлежит физика, единственная из наук, которая полностью отвечает научной концепции описания мира. Ко второму типу относятся прикладные науки. Все их знание носит прикладной характер, который из-за сложности пока не может быть обобщен за пределы конкретного эксперимента. Это медицина, биология, химия, астрономия и т.д. Эти науки могут частично переходить из чисто прикладной сферы в научную, но происходит это только за счет расширения области физики. В восемнадцатом веке это имело место в астрономии, в девятнадцатом – в химии, сегодня аналогичная тенденция наметилась в биологии. В частности, выдающийся физик Резерфорд в шутку делил все науки на две группы, физику и «собирание марок». Третий тип описания мира, который Резерфорд, вероятно, к наукам не относил вовсе, это философия, религия. Они замахиваются на глобальные обобщения до самых основ мироздания, но для получения сколь ни будь конструктивных содержательных описаний вынуждены использовать предположения, не подтвержденные достоверными, воспроизводимыми экспериментами.
Уникальность физики связана с возникновением и развитием математического аппарата, который позволяет формализовать работу с физической моделью, сделав эту работу строгой, исключив субъективный личностный момент. Развитие математики становится возможным только с появлением арабских чисел. Обобщение любого числа как бесконечной десятичной дроби, с позиционной формой записи с десятичной точкой, делает возможной введение числовой оси с сопоставлением длины отрезка этой оси с числом. Арабские числа создавались не на бытовом уровне. Во всем, начиная с формы начертания арабских цифр, чувствуется научная культура. Каждая цифра имеет определенное количество углов, равное самой этой цифре. На бытовом уровне это не требуется. Позиционная форма записи числа, когда положение цифры относительно десятичной точки представляет собой степень числа десять, предполагает знакомство с отрицательными числами и степенями числа, включая отрицательные. Концепция десятичных дробей развивается из простых дробей, которые могут быть представлены в виде бесконечной периодической десятичной дроби. Такой переход, в частности, требует знания теории прогрессий. Все вместе это уже достаточно серьезный уровень развития математики в сочетании с явно выраженным профессиональным подходом к обобщению и оптимизации.
Исходя из изложенного выше, появиться арабские цифры могли не ранее середины восемнадцатого века. И это хорошо подтверждается. Во времена Петра I арабских цифр на монетах еще нет, их не знают. А во второй половине восемнадцатого века с ними уже начинается активная работа с арифметическими действиями, алгеброй, функциями и т.д. Первый такой характерный рубеж учебник алгебры Николы Шуке 1758 (1464) года, где использованы отрицательные показатели степени, исследованы арифметическая и геометрическая прогрессии. Это как раз те самые знания, которые были необходимы для разработки арабских чисел. А уже в 1760 (1494) году публикуется книга Л. Пачоли «Сумма знаний по арифметике, геометрии, учение о пропорциях и пропорциональности», где решено уравнение второй степени, и в 1761 (1500) году Сципионом Даль Ферро найдено решение приведенного уравнения третьей степени.
Даты жизни ученых, оставшихся в традиционной истории, естественно, фальсифицированы. Вероятно, при фальсификации за основу брались даты их работ, поскольку, таким образом, сохранялись их оригинальные публикации. Эти даты даны по хиджре. А биографии ученых с фальшивыми жизненными датами уже подгонялись под эти публикации, чтобы получались разумные с биологической точки зрения сроки уже по солнечному календарю. Таким образом, практически все первые ученые: Коперник, Кеплер, Галилей, Гюйгенс, Лейбниц, Ньютон, Эйлер, Ломоносов - это фактически современники, отличавшиеся по возрасту не более чем на тридцать лет.
Комплекс физико-математических наук изменялся со временем, так же, как и отношение к полученным на его основе результатам. Первоначально математика была игрой ума, развлечением, а по отношению к физике всего лишь рабочим инструментом. Однако накопленный научный опыт меняет положение вещей. Характерным рубежом в этом процессе стало теоретическое развитие данных, полученных из экспериментов Фарадея. Результаты опытов Фарадея математически моделируются Максвеллом. Требование инвариантности уравнений Максвелла относительно системы отсчета приводит к преобразованиям Лоренца. Эти преобразования, несмотря на математическую строгость, воспринимаются как нечто несуразное, явно противоречащее здравому смыслу. Однако они теоретически развиваются Эйнштейном в «Теории относительности», которую уже удается подтвердить экспериментально. Отношение к математике меняется. Доставляемые ей пусть и непонятные результаты уже не отбрасывают, как лишенные смысла, а начинают анализировать, ища в них физический смысл. Физико-математические науки стали точными, математика превратилась в критерий истины. Это, в частности, позволило теоретически исследовать микромир, модели которого выходят за пределы бытового здравого смысла. Понятие модели расширилось, но суть научного подхода к описанию мира не изменилась.
Произошел и еще один качественный переход. До того любое новое знание могло прирастать только малыми шагами. Делается один небольшой шаг. Результаты публикуются, обсуждаются специалистами, уточняются, признаются правильными. Только после этого становится возможно сделать следующий небольшой шаг. Возникновение научной культуры, математизация научного знания изменили этот подход. Теперь исследователь не обязан был останавливаться после первого небольшого удачного шага для ожидания одобрения его результатов общественным мнением. Получив результат, проверив его математикой, логикой или экспериментальными данными, он мог сразу же двигаться дальше, используя его. Это в полной мере проявляется в современных разделах физики. Объекты, с которыми работает теоретик, в большинстве случаев виртуальны, совершенно непонятны на уровне аналогов из привычного макромира. И, тем не менее, если после серии математически строгих действия с виртуальными объектами, получается результат, имеющий физический смысл, подтвержденный экспериментом, то это служит основанием для признания теории и доставляемых ею результатов. Такой же подход использован в данной работе по истории. В противном случае потребовались бы столетия для обнародования полученных результатов.
Для полноты картины можно рассмотреть возникновение и псевдонаучных дисциплин, алхимии и астрологии. Первичная алхимия, основанная на методе случайных проб и ошибок, ничем не отличается от прочих первичных прикладных наук, одной из которых она и являлась. Благодаря работам первых древних «алхимиков», удалось натолкнуться на многие материалы и технологии. Из нее выросли химия, фармацевтика. Если говорить о постановке задач, которые ассоциируются с алхимией, вроде получения золота или эликсира вечной молодости, то на уровне научных воззрений восемнадцатого – начала девятнадцатого века они еще вполне корректны, и, следовательно, все перечисленное еще не делает алхимию лженаукой до середины девятнадцатого века. И все-таки это лженаука, ставшая таковой гораздо раньше, в восемнадцатом веке. Почему? Потому что с самого начала эта система знания использовала антинаучные, неработоспособные модели на основе ложных ассоциаций и отказывалась от построения механизма.
Возникновение астрономии, создание карты звездного неба с названиями планет и созвездий, греческая и римская мифологии, первая классификация веществ пришлись на одно время, середину восемнадцатого века. Занимались этим одни и те же исследователи. Исходя из своих ассоциаций, они присваивали имена. Поэтому на небесной карте мы и сегодня находим персонажей мифов и легенд. С названиями веществ дело обстояло так же. Современные названия были присвоены веществам позже, уже в период развития химии. Сегодня мы не придаем именам уж очень большого значения. Модель с механизмом действия заставляет нас искать суть явлений. На том же уровне культуры форме, имени, слову придавали гораздо большее, если не сказать решающее, значение. Это был период, когда классификация, обобщения, поиск различных взаимосвязей только начинались и еще не были выявлены научные принципы и отброшены ложные. Серьезное влияние на формирование взглядов того переходного периода оказала магия, включавшая гипноз, иное психологическое воздействие, где одним из основных компонентов были слова, заклинания, имена, прочие внешние формы и атрибуты. Поэтому, давая объектам определенные имена, исследователи рассчитывали на соответствующие результаты. А позже, уже после фальсификации в эпоху расцвета научного знания, когда было забыто, что имена давались совсем недавно одними и теми же людьми, возникшие совпадения и аналогии завораживали, невольно вызывали ощущение, что за этим есть что-то очень серьезное. Впечатляющий пример такого сорта: бог коммерции Меркурий и богиня любви Венера – антиподы в римской мифологии, поэтому венерические заболевания, причем действительно успешно, лечили Меркурием (ртутью) и его соединениями. Вот он практический повод для создания ложных взаимосвязей. И этот пример не единственен.
Позже, в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века, на систему научного знания образованных исследователей, это, как правило, повлиять уже не могло. Но первыми заказчиками алхимиков и астрологов выступали полуобразованные аристократы, которые игровым мышлением владели в полной мере, а научным, естественно – нет. Поэтому для них подобная логика была вполне убедительной, а игровое стремление обмануть, опередить всех остальных в социальном плане, приводило к тому, что эти псевдонаучные области знания имели колоссальный заказ и процветали. Умерла алхимия не из-за победы научного знания, а в результате того, что аристократия полностью утратила свои позиции в экономике к середине девятнадцатого века. Теперь основные деньги оказались у предпринимателей, промышленников, банкиров, а те не желали вкладывать их в столь сомнительные занятия, больше доверяя своему основному бизнесу. Поэтому дорогостоящая алхимия, требовавшая экспериментальной базы, очень быстро лишилась заказчика, а более дешевая, из-за чисто теоретического характера ее работ, астрология постепенно по мере роста общей культуры всего населения уже в двадцатом веке нашла себе нового массового заказчика – полуобразованного обывателя, склонного к суевериям, на которого подобные взаимосвязи производят впечатления. В результате астрология, в какой-то мере, процветает и в наши дни, а антинаучные идеи, родственные алхимии, требующие на исследования больших денег, могут изредка «всплыть», только в результате заказа от невежественного и коррумпированного заказчика, распоряжающегося бюджетными средствами, к примеру, военных.
Своеобразный феномен прикладного знания представляет собой магия. Возникает она одновременно с прочими древними прикладными науками, составляя с ними единый научно-прикладной комплекс. Некоторые направления современной медицины, особенно психотерапевтического плана, выделились из нее. Но главное направление магии все же несколько иное, биоэнергетическое. Во-первых, многие магические ритуалы из вакхических и фаллических культов были действительно продуктивны в сельскохозяйственной производственной сфере. Во-вторых, это различное колдовство, позволяющее воздействовать на других людей или дающее сверхъестественные способности вроде ясновидения. Не вдаваясь в тонкости, магия осуществляется благодаря особому состоянию сознания мага, достижению им некоей психической зоны, пограничной с обычным состоянием сознания человека. В этой психической зоне и проявляются сверхъестественные, рационально не объясненные современной наукой, способности. Основное в магии – умение достигать этого психического состояния. А оно есть результат двух компонент, сознания человека в его обычном режиме и методик по переходу в магическое состояние. Причем, в зависимости от обычного состояния сознания, методики перехода могут качественно различаться. То, что было хорошо для одного типа сознания, может оказаться совершенно бесполезным для второго или опасным для третьего (его психики).
До восемнадцатого века в человеческой популяции господствовал один тип сознания. Соответственно этому типу были наработаны и методики перехода в магическое состояние. Качественное изменение типа мышления, повсеместное распространение абстрактного игрового мышления приводит к тому, что прежние методики становятся непродуктивны, они действуют только на какой-то очень небольшой процент наиболее «тупых» людей. Соответственно под новый тип сознания создаются новые методики, все они являются теми или иными вариантами психологического шока. Отсюда происходит черная магия, в которой присутствуют сексуальные извращения, ритуальные убийства, прочие кощунства и святотатства. Да и опять же должным образом эти методики действуют не на все современные типы сознания.
В результате магия широко распространена у людей, оставшихся на более низком уровне развития, который соответствует общей культуре до восемнадцатого века. Это относится в первую очередь к различным племенам. В современном обществе магия в остаточной форме сохраняется, поскольку все же какой-то незначительный процент людей по типу сознания продолжает подходить под древние методики, особенно если в них используются психотропные препараты, вместе с этим какое-то распространение получают сатанизм и иные вариации черной магии. Однако по мере общего роста культуры и рационализма падает процент людей, подходящих под все эти техники. В результате в современном обществе магия сохраняется больше как шарлатанство, однако все изложенное не позволяет считать ее абсолютно бессодержательной. К наукам она пока явно не может быть отнесена, поскольку достойных обобщающих моделей там нет, и экспериментальные данные воспроизводятся недостаточно устойчиво, но, вероятно, наука дорастет до исследований в этой области, научившись сначала получать надежные экспериментальные данные. А вслед за этим именно эта область внесет существенный вклад в глобальные модели мироздания, в ту часть общественного сознания, которая сегодня занята религией.
Выше были примеры прикладных наук, которые пошли по ненаучному пути развития и в результате сохранились в виде лженаук. Но многообразие явлений в мире огромно. Есть область знания, которая проделала обратный путь, начав как мистификация, превратилась в науку, пока еще не отвечающую научным принципам, но постепенно к этому стремящуюся, и имеющую хорошую перспективу для превращения в полноценную настоящую науку вслед за физикой.
История возникает в период становления в мире института многополюсной политики и служит источником информации, во-первых, исторической обоснованности тех или иных претензий в международных спорных ситуациях, во-вторых, в части существования исторических прецедентов. Таким образом, по характеру задач, по тематике, а, следовательно, и по методам работы, история первоначально являлась элементом общественного института международного права. Задачи ей ставились, исходя исключительно из прагматических соображений. Ни о какой научной объективности или простой человеческой честности речь не могла идти.
Вскоре политика ставит еще одну задачу. История оказывается тем стержнем, на котором формируется самосознание нации, один из существенных элементов устойчивости государства на международной арене. Для воздействия на массовое сознание ей требуется авторитет объективной уважаемой науки, доставляющей достоверное знание. И это по возможности обеспечивается уважительным отношением властей с приличным финансированием, академическим статусом, отработкой и внедрением методик, претендующих на научную объективность. Из сферы, где трудятся ловкие стряпчие, история переходит в иную область, на авторитет которой трудятся все прочие науки, пользующиеся уважением в образованной среде. Тем не менее, несмотря на видимость научности и претензии на академичность, настоящей наукой история не становится. Почему? Потому что остается частью идеологической системы, сугубо прагматического общественного института. Заказчика не интересует истина, ему нужен вполне определенный практический результат. И все это на протяжении многих десятилетий усугубляется предельным монополизмом, во-первых, единого государственного заказчика с цензурой, неограниченными властными и финансовыми возможностями, во-вторых, единого исполнителя со своей системой воспроизводства кадров, профессиональными отношениями в научной исторической среде и централизованным финансированием.
В человеческом обществе движущим стимулом является не стремление к истине, справедливости или еще к чему-то «высокому», а человеческие интересы. Этот человеческий фактор, одним из примеров которого может быть коррупция, мешает нормальной работе социальных институтов, и в обществе делаются специальные усилия по его исключению. Полностью исключить человеческий фактор не удается, но благодаря различным специальным процедурам общество значительно снижает его влияние, делая работу соответствующих социальных институтов более объективной и вследствие этого эффективной. Как устраняется человеческий фактор? В силу уникальности каждой общественной сферы, способы уменьшения влияния человеческого фактора оказываются специфическими, единого рецепта нет, но общие принципы можно сформулировать.
Процедуры, уменьшающие человеческий фактор в работе тех или иных общественных институтов вводятся в результате постоянной борьбы между исполнителем и потребителем. Первый основной рабочий способ – рыночные механизмы, использование конкуренции, где это возможно. К примеру, пациент может выбирать, к какому врачу обратиться, используя, таким образом, конкуренцию в общественном институте здравоохранения. Причем речь может идти не только о конкуренции исполнителей, но и о конкуренции заказчиков, поскольку заказчиком вполне может выступать тот или иной общественный институт. Если, к примеру, для человека оказываются неприемлемы цели или методы какого-то государственного учреждения с моральной точки зрения, то он не будет в нем работать, устроившись на работу в другое место.
Объективный рыночный механизм наиболее эффективен, однако во многих случаях конкуренция невозможна в силу естественного монополизма того или иного общественного института. Суд, к примеру, на определенной территории один, и спорный вопрос все равно должен быть решен в нем. В этом случае, используя механизмы демократии, все общество, а именно оно является потребителем услуг этого общественного института, вырабатывает набор процедур, призванных максимально снизить влияние человеческого фактора в работе суда. Это выборность судей, возможность апелляции в иные инстанции, суд присяжных и т.д. Т.е. первый из способов уменьшения человеческого фактора – устранение монополизма и использование конкуренции. Второй способ – регулирование спорной ситуации через суд. Этот вариант предполагает взаимную защиту заказчика и исполнителя друг от друга. Сочетание этих двух способов не устраняет полностью человеческий фактор, но снижает его влияние в работе всех жизненно важных общественных институтов до некоего минимума, позволяющего обществу нормально жить.
В науке истории все оказывается наоборот. Во-первых, здесь монопольный заказчик, причем заказчик с почти не ограниченными властными возможностями, с которым невозможно и абсолютно бессмысленно судиться. Во-вторых, заказчик этот сугубо прагматичен. Его совершенно не интересует объективность в исторических исследованиях, он решает набор политических задач внутри страны. При этом есть одно существенное ограничение. Он заботится о том, чтобы без особой нужды не входить в конфликт с аналогичными службами других стран, чтобы не утратить монопольного влияния на общественное сознание своих подданных. Т.е. заказные корректировки истории разрешены, но такие, которые не затронут историю соседей. Поэтому глобальную историческую картину трогать нельзя, эта тема оказывается запретной. В результате именно человеческий фактор начинает превалировать над прочими в общественном институте исторической науки.
Первые работы в области историографии во второй половине восемнадцатого – начале девятнадцатого века выполняют те, кого, быть может, и относят к ученым, но которые таковыми не являются в принципе. Их менталитет чисто адвокатский. Они выполняют любую работу в интересах заказчика, тем более, что заказчик – глава государства, и эта работа к тому же в какой-то степени патриотична. На смену им приходят новые поколения историков, уже не посвященных в факт глобальной фальсификации. Однако в части создания научной школы действуют естественные принципы преемственности, когда более зрелые коллеги создают всю культурную среду, определяющую традиции, подготовку новых кадров, основные направления исследования, методики работы, запретные темы, систему логики и доказательств. Все это происходит в условиях монополизма научной школы и полного политического доминирования заказчика. Совсем несложно просчитать реакцию правящей династии в России или Австро-Венгрии на попытку восстановить настоящую историю. Это при том, что на страже государственных интересов штат политической полиции, цензура. Да и любой ученый-историк, занимающий должность в государственной академической системе, во-первых, будет печься о своем положении, во-вторых, о том, чтобы не дестабилизировать ситуацию в государстве.
Чисто технически проделать аналитические выкладки, сделанные в первой и второй частях «Теоретической истории», можно было в любое время за последние двести лет. Что помешало этому? Жесткие официальные запреты наоборот привлекли бы внимание к теме и спровоцировали бы в определенных слоях подобную интеллектуальную работу. А вот мягкий негласный запрет на уровне самостоятельного понимания научными кадрами, что можно делать, а чего делать не стоит, проявившийся в сложившихся методах работы и отборе кадров по подходящим уровням интеллекта и конформизма, вполне успешно решил эту задачу путем внедрения антинаучной культуры в среде ученых-историков. В чем выражается антинаучность?
Во-первых, это неумение моделировать процесс истории, т.е. строить непрерывную картину развития основных элементов цивилизации с определением механизмов, вызывающих их изменения. Более того, историки не понимают того, что именно это и есть предмет науки-истории. Культура, воспитанная в их «научной школе», не позволяет так ставить задачу. Во-вторых, научный подход требует постоянной тенденции к обобщению локальных моделей в глобальные. Это общая тенденция научного знания, которая делает узко прикладные области знания научными. В истории кроме конкретных прикладных исследований возможен системный анализ развития цивилизации. Т.е. история вторая из наук после физики, которая имеет реальную возможность стать полноценной наукой. Историки к этому не стремятся, культура, воспитанная в их «научной школе», так задачу не ставит. Они подобные работы игнорируют, даже не понимая того, что многие полученные в них результаты получены с математической строгостью, и, следовательно, истинны. В-третьих, историки не умеют работать с экспериментальными данными. Особый упор делается на работу с документами, но практически полностью игнорируются данные по технологии, экономике, физиологии, социальным механизмам, хотя здесь есть набор совершенно строгих объективных данных, в то время как принципы отбора в источниковедении, которыми они пользуются, имеют в своей основе недоказанные предположения. Вывод о независимости источников, а это краеугольный принцип источниковедения, делается на основании исторической версии, которая сама выстраивается на основании этих источников, без независимой проверки. Таким образом, традиционная история не отвечает ни одному из трех научных принципов: моделирования, связи с экспериментальными данными, стремления к глобальным обобщениям.
Каким образом в различных областях устанавливается истина? В истории окончательная инстанция – консилиум специалистов. В других сферах аналогичный институт тоже есть, и его мнение весьма весомо, но не решающее. К примеру, в более древней и не менее консервативной области, медицине, отработаны социальные процедуры установления истины в спорной ситуации через суд, предусмотрена ответственность врача за профессиональную ошибку, в случае смерти пациента используются патологоанатомические данные и т.д. Естественно, что лучше консилиума специалистов никто разобраться в ситуации не сможет, но человеческий фактор может это преимущество полностью свести на нет. Поэтому общество и вводит систему процедур, призванных устранить человеческий фактор при установлении истины. Это один из основных принципов на правовом уровне культуры. Аналогично в правовой области, которая старше истории почти на три века. Уж, кажется, куда естественнее, чтобы вердикт суда выносил консилиум специалистов. Собрались судья, адвокат, прокурор и проголосовали. Никто лучше их не знает законов и конкретного дела с позиций законности, не сможет более профессионально обсудить все нюансы. Однако общество идет на усложнение процедуры не случайно, а чтобы исключить человеческий фактор, вклад от которого качественно превосходит все иные погрешности. Прокурор и адвокат или два адвоката соревнуются между собой, отстаивая позиции сторон, судья следит за соблюдением процедуры, а вердикт выносит группа посторонних, независимых дилетантов в правовой области. Их решение признается истиной. Так что эти древние сферы постепенно доросли до уровня полноценной правовой культуры, а наука-история в данном ключевом вопросе из-за социальной специфики, разобранной выше, застыла на уровне культуры середины восемнадцатого века, времени своего возникновения. В то время, в частности, и в правовой области окончательное решение принималось консилиумом специалистов – трибуналом инквизиции, введенным в 1739 (1231) году.
Отсюда становится понятно отсутствие научной культуры в среде ученых-историков, разобранное выше. Их культура, даже не полноценная правовая, а только переходная от догматической к правовой. Если быть точнее, то в соответствии с классификацией, введенной выше, она соответствует культуре «человека государственного». Для сравнения несложно прикинуть культурный уровень суда инквизиции. С одной стороны, там уже достаточно развито игровое мышление, так что обсуждаются многие варианты с возможной ложью и хитростями, а с другой, во главу угла при установлении истины поставлен набор догм, подвергать сомнению которые не может никто.
Особенность культуры состоит в том, что это не есть какое-то конкретное знание, а именно полностью внутренне согласованная самодостаточная позиция, выработанная на основе всего комплекса знаний, жизненного опыта, системы логики, способа установления истины и т.д. В обществе уживаются многие культуры одновременно. Более того, члены общества, находящиеся на более низком уровне культуры, не понимают того, что их культура ниже и не испытывают по этому поводу ни малейших комплексов, а напротив уверены, что все прекрасно. А если к тому же, как это имеет место в науке-истории, их область знания официально объявлена научной, то, исходя из их почти догматической культуры, этого более чем достаточно, чтобы считать себя учеными и свою область знания вместе со своей культурой истинно научной. Самодостаточность человеческой культуры в этом и состоит.
В чем конкретно выражается более низкий культурный уровень традиционных историков? В неправильно расставленных приоритетах при установлении истины. На первом месте стоят исторические источники. В более зрелой в культурном отношении правовой области на первое место выходит модель (версия) событий с социальным механизмом (мотив и техническая возможность). Источники (улики) не отвергаются, поскольку каждая более высокая культура включает предыдущую как составную часть, но они занимают подчиненное по отношению к приоритетной категории место. То же самое происходит и на следующем шаге, при переходе от правовой культуры к научной. Предыдущая культура не отвергается, а включается органически, как составная часть, модель строится, но теперь на первое место выходят объективные законы и механизмы, которые невозможно подделать и фальсифицировать в отличие от следов. Исследователь с научной культурой мыслит механизмами. Оставленные следы для него только свидетельства действия тех или иных механизмов. Соответственно, верно и обратное. Если совершенно четко установлено наличие какого-то механизма, то можно строго утверждать, что должны быть и результаты его действия, даже если почему-то следы не удается обнаружить. Материальные свидетельства (исторические следы) вторичны, их можно создать, исказить или уничтожить.
В частности, при разборе вопроса о культуре ученых-историков, научный подход требует двух моментов. Во-первых, набора социальных механизмов, формирующих определенную культуру. Из общественного механизма однозначно должны следовать результаты его действия. Во-вторых, экспериментальное подтверждение. И то и другое выше приведено. Так что с научной точки зрения этот вопрос разобран. А на переходном уровне культуры, от догматической к правовой, вопрос о культурном уровне ученых-историков будет рассматриваться по-иному. Сначала будут даны ссылки на академический статус, прочую, приписанную к этому общественному институту научную атрибутику, т.е. выражаясь образно, будет получена «справка» от государства, в том, что историки есть современные ученые. А потом, исходя из того, что они современные ученые, будет сделан вывод, что у них современная научная культура. Такая логика человеку с научной культурой, естественно, доступна, поскольку она входит в его культуру, как составная часть. В частности, он понимает и ограниченность такого подхода. А вот логика научного доказательства представителю предшествующей культуры уже недоступна. Для него приводимые доводы научного уровня будут представляться непонятными и бессодержательными, приблизительно так же, как математические выкладки для оленевода девятнадцатого века из тундры.
При научном подходе анализ в первой части «Теоретической истории» при создании исторической версии по приоритетности качественно превосходит любые исторические источники. Там с математической строгостью на основе объективных механизмов, которые подделать невозможно, доказаны четыре момента. Во-первых, начало перехода из животного состояния в человеческое через скотоводство. Во-вторых, необходимость скотовода-кочевника для возникновения рынка. В-третьих, возникновение государственности городского уровня в результате развития рынка. В-четвертых, найден единственный регион на планете, где могла развиваться цивилизация по этому сценарию. Таким образом, для читателя, обладающего научной культурой, выводы первой части «Теоретической истории» должны быть бесспорны. Естественно, они непривычны, противоречат всей прежней культуре, основанной на традиционной истории, потому воспринимаются скептически даже этим контингентом, так же как в свое время воспринимались преобразования Лоренца. Для полной убежденности в отсутствии ошибки требуется экспериментальное подтверждение. И теория календарей, позволяющая построить непрерывную историческую картину до современности, проверенная, в частности, астрономическими расчетами, дает практическое подтверждение теоретическому анализу первой части. После этого контингент читателей с научной культурой должен признавать эту историческую версию основной.
Каков он, этот контингент? Это около десяти процентов из числа работников физико-математической области, на порядок меньше из других научных дисциплин и еще на порядок меньше из всех остальных сфер человеческой деятельности. Т.е. речь в среднем идет об одной тысячной от числа познакомившихся с теорией.
Как увеличить это количество, если человеческое общество представляет собой поликультурный организм с явным преобладанием в нем других культур, правовой и догматической? Снизить планку, перейти с научного уровня изложения на правовой. Насколько это перспективно? Контингент с догматической культурой вообще не может менять свое мнение по какому-то вопросу. Поэтому с этим контингентом работа сможет начаться только, когда эта версия станет официальной, и будет преподаваться в школе. Контингент с культурой, переходной от догматической к правовой в принципе уже подвержен возможным изменениям. Однако специфика ситуации в том, что именно к этому культурному уровню принадлежит среда профессиональных историков. Фальсификаторы создали традиционную версию истории, сделав ее логичной именно на их уровне культуры, а потом еще в течение двух веков их последователи шлифовали ее, обнаруживая и устраняя все, что на их же уровне культуры могло представляться в истории нелогичным. Сегодня обнаружено много фактов, ставящих традиционную версию истории под сомнение. Однако реакция профессиональных историков на эти факты стандартная: «да факт очень странный, но он ничего не доказывает». Социальный механизм создания традиционной версии с ее многолетней шлифовкой привел к тому, что доказательств, опровергающих эту версию на их уровне культуры, просто нет в природе.
Так что убеждать в чем-то профессиональных историков бессмысленно. Полноценную правовую культуру надо искать вне их круга. А это автоматически позволяет устранить человеческий фактор, так же, как в суде. Убеждать надо не профессионалов, а «суд присяжных», дилетантов в исторической области. Именно так будет строиться дальнейшее изложение, апеллируя к здравому смыслу и человеческому опыту обычных, разумных людей, все знание истории которых ограничивается школьными учебниками, художественной литературой, может быть, каким-то количеством популярных телевизионных передач по истории.
Этот путь представляется перспективным, во-первых, потому что в современном обществе число людей с полноценной правовой культурой измеряется десятками процентов, а во-вторых, хорошую службу сослужит здесь низкий культурный уровень профессиональных историков, то, что они не сумели обнаружить и вычистить в своей версии противоречия, лежащие за пределами их культуры. Так что этих противоречий в результате осталось совсем немало. Во-первых, в древней истории, до новой эры, во-вторых, при сопоставлении эпохи Возрождения и античности, поскольку это единая культура, искусственно разнесенная более чем на тысячелетие. Третий, и, вероятно, самый продуктивный в этом отношении исторический пласт данных удается обнаружить в результате создания календарных шкал. Откуда возникает такая возможность? Во-первых, из растянутости шкалы времени в двенадцать раз. Во-вторых, в результате относительной перестановки во времени событий из истории России и остального мира до 1784 года, которая приводит к явным технологическим и культурным противоречиям в традиционной версии. Основная масса несуразностей такого сорта объясняется отсталостью России. Но, однако, все списать на это невозможно. Россия существовала в окружении других государств, успешно торговала, значит, производила конкурентоспособные товары и имела средства для закупки любых товаров за границей, воевала, причем побеждала, значит, в техническом отношении если даже в чем-то и отставала, то незначительно, наконец, приглашала иностранных специалистов. |
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Реклама
|
|
|
Портос ленивый
Гость
цитировать
|
| Исё сяй, и... усюсь! | Добавлено: Пт Май 13, 2005 12:48 am |
|
|
(из анекдота про японца, которому нужно было что-то пить в кабаке, а денег - в обрез.
| Портос ленивый писал(а): | | Во всем, начиная с формы начертания арабских цифр, чувствуется научная культура. Каждая цифра имеет определенное количество углов, равное самой этой цифре. |
1. Ну... со скрипом соглашусь, если 2 угла выбросить.
2. Если писать цифирь, как Z, то.... А иначе получается всё тот же 1 угол.
3. Хай будут 3 угла, если воображение напрячь.
4. При различных написаниях насчитал от 3 до 6 углов.
5. Больше 4-х не выходит... 
6. Совпало, ежели шкрябать по кирпичу гвоздиком... Иначе - без углов приходится обходиться.
7. Либо 1, либо 5. 
8. Либо 0, либо 8, либо 10.... Если, конечно, ВООБЩЕ как-нибудь не извратиться.
9. 0, 5 или 6, в зависимости от написания.
0.  Либо 0, либо 4...
Короче, п...дит товарищ Герасимов. 
| Портос ленивый писал(а): | | Во времена Петра I арабских цифр на монетах еще нет, их не знают. |
 |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Портос ленивый
Гость
цитировать
|
| Корабельное дело | Добавлено: Чт Май 19, 2005 11:43 pm |
|
|
Появляются суда в глубокой древности, вслед за металлическими орудиями, дающими возможность обрабатывать дерево. Первые суда гребные. Чуть позже появляется парус, однако от гребного привода судов не отказываются, поскольку весла необходимы для маневрирования и движения против ветра. Так продолжается несколько столетий. За это время постепенно происходит улучшение многих элементов в судостроении и судовождении, однако особенных качественных изменений не происходит, поскольку суда выходят на свой предельный размер и мощность парусного вооружения.
Чем определяется предельный размер судов? Ширина и высота судна ограничены мощностью весельного привода. Судно не может быть очень широким, поскольку это увеличивает сопротивление воды и встречного ветра. Судно не может быть и высоким, во-первых, потому, что это также приводит к повышению сопротивления воды и ветра, а во-вторых, при определенной ширине снижает устойчивость судна. Наращивать длину судна это ограничение не мешает, но узкое и непропорционально длинное судно теряет прочность, маневренность и в какой-то степени устойчивость. Так что предельные размеры судов этого периода ограничиваются возможностями весельного привода, работающего на мускульной силе человека.
Качественный прорыв в корабельных технологиях происходит с появлением возможности двигаться против ветра. Первое необходимое условие для этого – появление у судна фальшкиля, т.е. такого приспособления, которое, не меняя сопротивления воды продольному движению судна, многократно увеличивает сопротивление поперечному движению. За счет выбора направления корпуса судна и ориентации парусов по отношению к ветру это позволяет судну двигаться под углом к встречному ветру. Всерьез к хождению судов против ветра это не приводит, поскольку эффективность такого плавания остается относительно низкой и крайне трудоемкой, а потому используется редко в вынужденной ситуации, но зато дает возможность судну маневрировать, используя паруса. Это позволяет полностью отказаться от весельного привода. Использование парусов для маневрирования, в том числе и для хождения против ветра во время выполнения маневров, требует применения легко перестраиваемых парусов, в частности таких, которые можно быстро разворачивать почти на триста шестьдесят градусов для движения переменным галсом (зигзагом). Для этого появляются косые паруса (треугольные по форме), которые позволяют легко и быстро менять направление их ориентации.
Отказ от весельного привода позволяет начать наращивать размеры судов. Рост ширины судна приводит к увеличению сопротивления движению, но при этом растет устойчивость судна, что позволяет увеличить ширину и высоту парусов. В результате рост мощности парусного привода обгоняет рост сопротивления движению. Корабль, увеличиваясь в размерах, становится более быстроходным. В результате этого технического прорыва начинается новый этап развития корабельных технологий, который приводит к росту размера судов. Теперь характерные размеры судов определяются конструктивными технологиями и предельными прочностными свойствами используемых материалов, древесины, канатов, парусной ткани. Исходя из предельных свойств материалов, оптимизируется множество конструкционных элементов судов, доводя их все постепенно до некоего уровня совершенства. В результате суда качественно меняются, что приводит к изменению всего судоходства. Каковы эти изменения? Во-первых, происходит повышение скорости судов. Во-вторых, увеличение размера – это многократное повышение грузоподъемности (кубическая зависимость от линейного размера). В результате происходит значительное снижение себестоимости перевозки грузов. В-третьих, если речь идет о военных кораблях, то размер судна - это мощность артиллерийского вооружения, численность абордажной команды, прочность судна. Но происходит еще один качественный переход, который надо рассмотреть чуть подробнее.
Рост размера судов, повышение их высоты, приводит к появлению палубы, трюма, разных отсеков. Теперь неповрежденное судно с задраенными люками становится непотопляемым в любой шторм, при любой волне. Именно это позволяет изменить характер плавания. До этого суда вынуждены были прятаться от шторма. Теперь с приближением шторма судно могло наоборот уйти подальше в открытое море, чтобы его не повредило о камни или не выбросило на мель. Поэтому суда первого типа могли осуществлять только каботажное плавание. Максимум, что они могли позволить себе это плавание в течение двух – трех дней во время хорошей погоды от острова к острову. Более долгосрочный прогноз в море, как правило, невозможен. Только достигнув определенного уровня защищенности, когда судно перестало бояться любого шторма в открытом море, появилась возможность уйти от каботажного плавания и выйти в открытый океан. Первые корабли такого класса – каравеллы.
Появление каравелл относят в традиционной истории к 1420 году. Великие Географические открытия, совершенные на кораблях этого типа начинаются только семьдесят лет спустя. Конечно, странно построить океанские корабли и начать их использовать по прямому назначению только семьдесят лет спустя, после смены трех поколений, но «это ничего не доказывает». А вот следующий факт показательнее.
Согласно традиционной истории Петр I некоторые свои морские сражения вел на галерах, а некоторые на чисто парусных судах. Где-нибудь в коммерческих перевозках могут одновременно уживаться разные по уровню культуры, если и более старая оказывается еще неубыточной, а в военном деле такое практически невозможно. Более отсталая военная техника лишает возможности побеждать. Не могут на равных воевать галеры и парусный корабль с сотней орудий. По уровню развития это разные эпохи, разнесенные во времени на многие десятилетия. Мало того, что нужно время на постройку новых кораблей, переобучение команды, переоборудование верфей. Это просто разные культуры. Нужно время в десятилетия, чтобы новая культура сложилась, выросла из предыдущей. Гребные галеры никогда принципиально не годились для плавания в океане. Более того, их характерный размер и как следствие уровень вооружения и численность абордажной команды принципиально не позволял им на равных воевать с судами, способными совершать плавание в открытом океане. Т.е. суда шведов, которые побеждал Петр I на галерах, тоже еще не были приспособлены к плаванию в океане. Каков же был уровень флота в начале восемнадцатого века в Швеции?
Все самым естественным образом становится на свои места в альтернативной версии истории, позволяя датировать, в том числе, и Великие Географические открытия.
Исландские Саги о плавании к Америке ~ 1680г. (6в.)
Скандинавские Саги о плавании к Америке ~ 1730г. (12в.)
Скандинавы (викинги), как известно, первыми научились ходить против ветра. Но это были еще небольшие по размеру беспалубные корабли, с которыми и пришлось воевать Петру I. Другие народы, включая Русь, в начале восемнадцатого века еще не владели этой техникой и не отказались от весельного привода, но корабли по водоизмещению были близки и потому воевали почти на равных.
Русско-шведская война 1741 – 1743 годов. Здесь в традиционной истории были даны правильные датировки. В этой войне обе стороны воюют на галерах.
Появление первых каравелл ~ 1755 (1420) года.
Плавание Колумба к Америке через Атлантический океан 1760 (1492) год.
Плавание Кабота, служившего у англичан, вдоль Северной Америки 1761 (1497) год.
Плавание Васко де Гама в Индию 1761 (1498) год.
Начало оккупации Кубы испанцами 1762 (1511) год.
Начало плавания Магеллана 1762 (1519) год.
В частности, естественно решается вопрос и об использовании каравелл. За пять лет после их возникновения накапливается достаточный опыт плаваний в океане. Сразу же вслед за этим все, кто ограничен в территории и технически способен, испанцы, португальцы, англичане, голландцы, бросаются искать морские пути и захватывать новые территории.
Северная война в традиционной истории - это смесь сражений из двух эпох. Одни были в правление Петра I, датированные по солнечному календарю путем пересчета дат, другие в правление Екатерины II, датированные по хиджре. Здесь воевали уже парусные корабли, способные совершать кругосветные путешествия. И именно к этому времени флот Швеции включал 42 линейных корабля и 12 фрегатов. Попробовал бы кто-то повоевать на галерах с таким флотом.
Рассуждения, приводимые в этой главе о кораблях, не очень сложны, но культуры историков на это не хватает, а потому как бы и нет проблемы. Но с числами этого сделать уже невозможно, поскольку все на поверхности. Судя по монетам Петра I, на Руси еще не знают арабских цифр. Но одновременно с этим математике учатся за границей, знают корабельное строительство и навигацию, пользуются приборами, авторы которых владели высшей математикой за много десятилетий до того. В итоге, полный абсурд, причем ничем не прикрытый. Что же историки? Ничего вразумительного. Просто недоуменное молчание. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Север
цитировать
Зарегистрирован: 19.10.2004
Сообщения: 3653
|
| | Добавлено: Пт Май 20, 2005 11:44 am |
|
|
| это все того же автора или нечто иное? |
|
| Вернуться к началу |
|
|
lirik
[Админ]
цитировать
Зарегистрирован: 19.12.2003
Сообщения: 1102
Откуда: Москва
|
| | Добавлено: Пт Май 20, 2005 11:47 am |
|
|
Имею Вам сообщить, что вчера удалось приобщицца и подержать в руках сигнальный экземпляр первого тома.  |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Портос ленивый
Гость
цитировать
|
| Полиграфия | Добавлено: Пн Май 30, 2005 2:01 am |
|
|
Как и когда возникла идея полиграфии? Вероятно, сразу, как появилась такая потребность. Печать на документ ставится именно таким способом. Так что в идее не было ничего оригинального. Основные технические проблемы, сдерживавшие возникновение печати, были, во-первых, в типографских красках. Обычные чернила для этого не годились. Возможно, первоначально использовались красители, аналогичные тем, которые применяли в живописи. Во-вторых, полиграфия не имела смысла, если носитель, используемый для записи информации, был дороже самого письма. Пока книги были из кожи, работа переписчика была много дешевле материала, на котором он писал. Печать могла появиться только с производством бумаги.
В традиционной истории в этой связи есть целый набор странностей. Во-первых, изобретение бумаги относят в глубокую древность в Китай в 3 в до н.э. В Европу эта техника пришла от арабов во время Крестовых походов, т.е. за несколько веков до начала печати. Достаточно хорошие краски, используемые в иконописи, тоже появились за несколько веков до этого. Что сдерживало возникновение полиграфии, неясно. Появившись в Западной Европе в середине пятнадцатого века, полиграфия быстро там распространяется. Однако в России первая печать появляется только столетие спустя. Такое колоссальное техническое отставание России непонятно. Наконец, периодическая печать возникает в начале семнадцатого века. С этого времени есть постоянно растущий спрос на бумагу. Происходит это в эпоху промышленной революции, когда были изобретены многие машины, к примеру, ткацкий станок, который гораздо сложнее бумагоделательной машины. Однако первая такая машина изобретена только в 1798 году Робертом, почти через два столетия.
Как говорят историки, все это странно, но не настолько, чтобы что-то доказать. А вот производство денег уже опровергает традиционную историю всерьез.
Как только появляются деньги, сразу же параллельно развиваются еще два процесса. Во-первых, фальшивомонетничество. Во-вторых, пока деньги обладали естественной потребительской ценностью, связанной с ценой используемого в них металла, то всегда были попытки немного забирать от каждой монеты, стачивая небольшое количество или растворять химически. Кроме того, монеты из мягких металлов достаточно быстро истирались естественным образом. Избавиться от первой проблемы невозможно, она актуальна и сейчас. А от второй удается полностью уйти путем печати ассигнаций. Первые ассигнации появляются во второй половине восемнадцатого века. В России это происходит при Екатерине II, лишь через два с лишним века после возникновения полиграфии.
Историки пытаются объяснять это психологической неподготовленностью массового пользователя, который привык к тому, чтобы деньги обладали собственной стоимостью, заключенного в них металла. Это объяснение некорректно. Во-первых, введение в пользование нового типа денег, которое не отменяет прежние деньги, никого не заставляет обязательно пользоваться этими новыми деньгами. Каждый волен при расчетах настаивать на том, чтобы ему платили только тем, что он воспринимает в качестве средства платежа. Во-вторых, к новому типу денег было бы полное доверие, если бы кто-то всегда был готов принять их, пусть даже с незначительной потерей на курсовой разнице, обменяв на привычные деньги старого образца. Такой контингент в мире давно существовал. Это те, кто имел опыт работы с ценными бумагами, векселями, закладными и пр. Для введения нового типа денег совсем не надо, чтобы их воспринимали все, к примеру, малограмотные крестьяне. Достаточно того, что с ними работал кто-то. Все остальное при необходимости рынок сам очень быстро выправит. Ассигнация это не что иное, как ценная бумага, выпущенная государством. И как показывает опыт, ассигнации пользовались не меньшим доверием, чем металлические деньги, а зачастую и большим, поскольку из-за потери части веса монета из благородного металла далеко не всегда принималась по номиналу.
Так что печать денег полиграфическим способом должна была сразу реализоваться после появления технической возможности. Разрыв в несколько веков однозначно опровергает традиционную версию истории.
Кроме этого, еще один исторический факт опровергает традиционную историю.
Нет ни одного прижизненного портрета Петра I, была только сделана посмертная маска. Художественных портретов Екатерины I тоже нет. Это во времена, когда согласно традиционной истории в Европе более двухсот лет развивалась живопись, когда иметь портреты в аристократических кругах было нормой, а портретная галерея предков была одним из основных атрибутов древнего рода. Уже издавались периодические издания, в которых, между прочим, есть прижизненный портрет бунтовщика Степана Разина, жившего согласно традиционной истории до Петра I. Причем все это невозможно даже отнести на отсталость России, поскольку Петр I, согласно традиционной истории, активно приглашал специалистов из Европы во всех областях культуры и техники, закупал диковинки и т.д.
В альтернативной версии истории все естественно и логично от времени появления красок до возникновения печати, живописи и изобретения бумагоделательной машины.
Возникновение в цивилизации первых красок, пригодных для живописи, можно датировать по времени иконоборчества. Это конец семнадцатого – начало восемнадцатого века.
Появление хороших красок соответствует времени написания древнейших из числа сохранившихся русских икон Андрея Рублева и Феофана Грека ~ 1750г. (~1400).
Начало печатания Гутенбергом ~ 1756г. (1440).
Первая западная живопись Леонардо да Винчи, Микеланджело ~ 1760г. (~1490)
Печатание Иваном Федоровым первой книги – 1766 год (1564).
Начало периодической печати – 1769 (1605) год. Это происходит чуть позже, поскольку необходимо усложнение печатного станка, появление литерного набора текста. Через тридцать лет после появления постоянного спроса на бумагу следует изобретение бумагоделательной машины, что тоже вполне естественно.
В России живопись появляется только во время правления Екатерины II. А это значит, что не может быть прижизненных портретов предшествовавших ей русских монархов: Анны Иоанновны, Ивана Антоновича, Петра II, Елизаветы Петровны, Петра III. Обучаться живописи за границу начинают посылать тоже только в это время. Некоторые такие факты остаются в истории датированными по хиджре и потому как бы относятся на время Петра I. Сами «поездки Петра I» за границу, вероятно, могли происходить только в правление Екатерины II, датированные по хиджре. В правление самого Петра еще не было ни Голландии, ни Англии, а были провинции Сияющей Порты (Турции), Великое Рязанское княжество. Туда, в частности, не могло быть официальных российских посольств, да и неофициально там тоже нечего было делать.
В петровские времена учиться там было нечему, в плане культуры Русь еще опережала практически весь мир. В плане производства красок и техники художественного письма Русь еще в середине восемнадцатого века опережала Западную Европу. Однако из-за религиозных ограничений застыла на этом уровне. Старообрядчество запрещало изображение человека так же, как и ислам. Только после церковного Раскола в 1773 (1653) году в России разрешена живопись, но теперь уже возникло отставание, и надо было учиться за границей.
Художественная техника парсун (примитивный портрет, сходный с иконой) могла развиваться здесь в России, но опять же только после 1773 года. Соответственно, парсуны Алексея Михайловича, Михаила Федоровича и т.д., датируемые по хиджре концом семнадцатого века (до 1777 года), имеют право на существование, но прижизненными портретами запечатленных там особ быть не могут. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Портос ленивый
Гость
цитировать
|
| Стекло | Добавлено: Пн Май 30, 2005 2:03 am |
|
|
Стекло - это сплав нескольких окислов: кремния, натрия, кальция, свинца, магния, алюминия, мышьяка и т.д. Поэтому большинство технологических тонкостей производства стекла упиралось в достижение необходимого уровня температур. Производство однокомпонентного кварцевого стекла, состоящего только из окиси кремния, сложнее, чем производство железа, т.к. требует более высокой температуры, а потребность в стекле все же гораздо ниже, чем в железе. Температура изготовления стекла из смеси окислов кремния и натрия (получается в результате нагревания соды) уже заметно ниже, но все равно требует достаточно высоких температур, тяжело достижимых без угля. К тому же экспериментальный поиск двух основных компонентов сплава, в отличие от поиска легирующих добавок, серьезно усложняет задачу. Так что можно однозначно утверждать, что производство стекла стало возможно существенно позже производства железа.
Оно, вероятно, отпочковалось от гончарного производства, точнее производства глазури, которая сама возникла в результате обжига глиняной посуды с поверхностью, испачканной смесью песка и соды. Температура стеклообразования ~ 1100 – 1200 градусов. Для образования глазури или непрозрачного стекла этого достаточно. Но затем необходимо осветлить стекло, удалив из него мелкие пузырьки газа, и гомогенизировать, т.е. сделать оптически однородным. Эта технологическая операция уже требует температуры ~ 1500 – 1600 градусов.
Применение стекла сходу видно в трех областях. Во-первых, оконное стекло, в том числе в церквах и кораблях, во-вторых, в зеркалах, в-третьих, в оптических приборах. С учетом рассмотренных выше технологических особенностей и потребности в стекле в альтернативной версии истории получается совершенно естественная картина стекольного производства, причем хорошо согласующаяся с прочими техническими достижениями в цивилизации.
Первое производство зеркал налажено в Венеции ~ 1755г. (начало 15 в.).
Вероятно, к этому же времени относится первое изготовление корабельных иллюминаторов и остекление царских покоев. Позже, с появлением цветного стекла, оно стало применяться в церквах, а по мере удешевления стекла – массово в окнах домов.
Вся технология, естественно, была засекречена. Монополию удавалось сохранять около десяти лет. Первый научный труд в области изготовления стекла с указанием специальных добавок для оптического стекла и придания разных цветов с сохранением прозрачности опубликован во Флоренции Антонио Нери в 1770 (1612) году, когда эти технологии уже перестали быть секретом для многих.
В 1770 (1615) году в Англии применен уголь в стеклоплавильных печах. Приблизительно в это же время во Франции начата отливка зеркальных стекол на медных плитах с последующей прокаткой. И то и другое, вероятно, в Венеции умели делать раньше. Т.е. эта дата рассекречивания этой технологии.
Несколько лет спустя ~ около 1775 года (конец 17 в.) выходит учебник немецкого алхимика И. Кункеля «Экспериментальное искусство стеклоделия». При публикации основной принцип – разглашение только того, что и так уже известно конкурентам. Т.е. технология изготовления стекла широко разошлась по цивилизованному миру в сжатые сроки, менее чем за двадцать лет.
Простейший микроскоп сделан Янсеном в 1768 (1590) году.
Зрительная труба сделана Галилеем в 1770 (1609) году.
Ньютон конструирует зеркальный телескоп в 1782 (1671) году.
В России первое производство стекла организовано в правление Екатерины II Ломоносовым. По ее же заказу сделана серия мозаичных картин, в частности, портрет Петра I и «Полтавская баталия», которая произошла в ее правление в 1778 (1709) году.
С точки зрения производства стекла в традиционной истории странностей хоть отбавляй. Начнем с того, что первое стекло относится на середину второго тысячелетия до н.э., т.е. фактически раньше железа. Совершенно непонятна монополия Венеции, сохранявшаяся более ста пятидесяти лет. В чем она состояла? В производстве стекла немало тонкостей и нюансов, там есть что засекречивать, но тогда возникает вопрос, кто изготовлял иллюминаторы для кораблей всего мира эти сто пятьдесят лет, при том, что стекло уже известно три тысячи лет? Традиционные историки согласны, что так не бывает, стекло умели делать и в других странах, а монополия у ремесленников Венеции была именно в производстве зеркал. Но что там можно засекретить? Реакцию «серебряного зеркала»? На такое способны только историки. Достаточно знать химию на уровне школьного курса и уметь немного думать, чтобы понять, что это несерьезно. Во-первых, протирать серебряные изделия нашатырным спиртом (водным раствором аммиака) умели задолго до того. Он растворяет окись серебра – ту самую черноту на серебряных изделиях, от которой серебро чистят. Попытаться выпарить раствор нагреванием, чтобы получить серебро обратно – это самая простая и естественная из идей, которую в первую очередь попробовал бы любой исследователь (алхимик). А в результате такой попытки и получается реакция «серебряного зеркала». Во-вторых, использование раствора аммиака не спрячешь на сто пятьдесят лет, запах выдаст. Так что получается, что засекречено было все же что-то иное – именно само производство стекла. В альтернативной версии все естественнее. Около десяти лет монополию удерживать можно, но потом она рушится, поскольку стекольное производство оказывается стратегическим. Секреты, которые не удается украсть, находят самостоятельно.
Такие же странности в традиционной истории и с изготовлением оптических приборов. Двести лет существует стекло, а оптические приборы никто не пытается делать, хотя сделать линзу не сложно. Ювелиры уже умеют обрабатывать драгоценные камни. По десятибалльной шкале твердость алмаза – 10, сапфира – 9, стекла – 7. Догадаться, что стеклянная линза приводит к изменению изображения, тоже несложно, когда имеешь толстые неровные образцы стекла, получающиеся при производстве. Кроме того, изготовление линзы не является обязательным. Оптические приборы, хотя несколько сложнее, реализуются на зеркалах. А в оптических инструментах колоссальная потребность. Одно из назначений подзорной трубы – принимать переданные флажками или флагами команды с корабля на корабль, т.е. управлять флотом, маневрами кораблей, особенно в бою. Совершенно непонятен разрыв в двадцать лет между изготовлением микроскопа и подзорной трубы. Если исследователь начал изучать работу группы линз, для начала двух, то микроскоп и телескоп (подзорная труба) делаются фактически одновременно. Может быть разрыв в один – два года, но не в двадцать лет.
На все эти рассуждения историки сокрушенно разводят руками, соглашаясь, что в некоторых мелочах они действительно не разобрались, но все же это ничего не доказывает. Но следующий факт опровергает традиционную версию истории по полной программе.
В правление Екатерины II из-за ветхости был снесен дворец Алексея Михайловича в Коломенском. При этом к нему уже относились как к памятнику, поэтому перед тем он был детально описан. Окна в этом дворце были слюдяными! Вероятно, описание делали люди, непосвященные в идею фальсификации, потому честно выполнили свою работу, а у экспертов по части фальсификации до этого не дошли руки, «проворонили» они этот «подводный камень». В главной загородной резиденции русских царей не было стекол. Это может означать только одно, стекла в России в это время не было вовсе. Но в правление Алексея Михайловича шла активная торговля с заграницей, уже была Немецкая слобода. «Немцы» сами бы привезли и всучили «немецкое» чудо. Но не происходит этого даже в правление Петра I. А пока столица не перенесена на Балтику, дворец в Коломенском остается и его главной загородной резиденцией. Вывод однозначный. Даже в правление Петра I стекла в мире еще не было. Оно появляется позже, как видно из альтернативной версии, в 1755 году. Другие дворцы застеклили, а дворец в Коломенском остался со слюдяными окнами до своего сноса, поскольку столица перенеслась в Петербург, и этот деревянный дворец никого уже не интересовал. Как только Екатерине II доложили о существовании проблемы ветхости неиспользуемого столетнего деревянного сооружения, она распорядилась снести его.
А отсутствие стекла в Правление Петра I позволяет сделать далеко идущие выводы. Значит, не было кораблей с иллюминаторами, не было подзорной трубы и прочих навигационных приборов. Вся кунсткамера его оказывается подложной. Многие личные вещи оказываются подложными. Это уже доказывает факт фальсификации, а не просто случайной ошибки при создании исторической версии. Впрочем, все это выше мы уже видели при разборе математики и корабельного дела, живописи и полиграфии. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
Вы можете начинать темы
Вы можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
|
|
|
Реклама:
-
|
|
Альбом
FAQ
Поиск
Правила
Регистрация
Вход
